Умом он понимал, что заострять внимание на подобной мелочи не обязательно, однако интуиция подсказывала ему, что дело нечисто.
– Азиза…
Им начало овладевать беспокойство. Константин пытался призвать себя к здравомыслию: необычное поведение дочери могло быть вызвано недавними происшествиями. Но ноги его ускорили шаг, и вскоре он мчался во всю прыть, следуя своему внутреннему компасу.
Перескочив через железную дорогу, Константин съехал по насыпи из гравия к широкому пляжу, который вместо мягкого песка устилали крупные круглые камни. Грубый ветер срезал пену с небольших волн. По левую руку на бетонном помосте доживали свои последние дни развалины летних кафе, в которых некогда продавали вкуснейшие молочные коктейли и холодное пиво.
Пройдя несколько шагов, мужчина с опаской осмотрелся по сторонам. Камни хрустели у него под ногами, ветер задувал в уши, насвистывая незнакомую песню, а в голове продолжил зазывать голос дочери.
– Азиза!
Шепот разлился повсюду, он заставлял Константина смотреть в одну сторону, когда уже начинал доноситься из-за спины. Кровь била у мужчины в висках, отчего сосредоточиться не представлялось возможности. Азиза будто пыталась его оглушить и свести с ума, и у него не получалось определить, где она находилась. Путаница в голове выстроилась непробиваемой стеной между его сознанием и окружающим миром, он ощущал себя загнанной в лабиринт жертвой, которой отрезали путь назад.
– Да прекрати, ради бога! Где ты?! – Не вытерпел Константин, закричав на всю округу.
В один момент все замолчало, только эхо его слов, подхваченное ветром, слышалось где-то вдалеке. Выпрямившись, он подумал, что Азиза над ним просто решила поиздеваться, хотя такой пакости за ней никогда не наблюдалось. И когда мужчина думал покинуть пляж, из-за спины раздался знакомый голос:
– Я здесь, папочка.
Не успел Константин сделать и пол оборота, как у него перед глазами все потемнело, а тело упало вниз бесформенным мешком. Его словно схватила за голову невидимая рука и притянула к земле, но как только острая боль пробила затылок, он сообразил, что его ударили чем-то тяжелым.
Однако растерянность ушла быстро и, несмотря на пульсирующее жжение под черепной коробкой, мужчина приподнялся на руках и обернулся. И, прежде чем зажмуриться от удара, нанесенного ногой по лицу, он опознал в нападавшем девушку-военного.
– Это за мою мать! – Воскликнула Тамара, безжалостно избивая лежащего на спине противника. – Это – за моего брата! – Удар. – А это… за Графа!
Несмотря на тупую боль в затылке, которая не давала ему сосредоточиться, Константин быстро собрался с силами и успел схватить девушку за ногу до того, как ее сапог в очередной раз коснулся его лица. Рывком лишив Тамару опоры, он свалил ее на камни, пользуясь возможностью, чтобы самому возвыситься. Поспешность действий вызвала у него сильное головокружение и слабость – он и так не оправился от недавней схватки, так его еще и камнем обогрели. Но он не показал, что испытывает дискомфорт: сплюнув кровь, Константин одарил злобным взглядом шатенку.