Мужчина осознавал, что перед ним сидит враг, человек, который убил его дочь. Дышать становилось труднее с каждым вдохом, сердце болезненно сжималось, и, быть может, его рассудок окончательно помутился, однако Константина наполняла уверенность, что глаза его обманывают. Он сцепился взглядом с Тамарой, силясь увидеть в ней Азизу, почувствовать ее присутствие в последний раз. Девушка никуда не уходила, а сидела рядом, словно завороженная. Он толком не разобрал, страх ли сковал ее или любопытство, а, может, безмолвное злорадство.
Из последних сил он воззвал к своей дочери, как часто делал, когда она обижалась на него после очередной ссоры и скрывалась в развалинах города.
Отпустив руку девушки, он потянулся к ее лицу, накрыв ладонью щеку.
– Азиза…
Перед ним находилась не Тамара, а его дочь; пусть это будет его дочь, безжалостная и прекрасная Азиза. Та, ради кого он убил всех людей в военном лагере. Та, что обрекла его на муки. Та, что подарила ему смысл жизни.
Глава 20
НИКОЛАЙ
От волнения у него разболелась голова.
Сидя в засаде среди густой растительности, в двухстах метрах от развалин кафе на пляже, Николай терпеливо выжидал момента, когда представится возможность нажать на спусковой механизм. По плану Тамаре полагалось отвлечь Константина, застав его врасплох, и оглушить. Когда мужчина упал на камни, парень готовился выстрелить, однако едва успел одернуть себя, увидев, как девушка принялась осыпать противника ударами. Намеренно или нет, но она закрыла собой Константина, и у Николая не имелось возможности сделать решающий выстрел. Он рисковал попасть в девушку.
О чем она только думала, отходя от плана? От нее требовалось оглушить его, а после финального выстрела добить, высадив в него для надежности весь заряд обоймы. У блондина едва сердце не остановилось, когда эта парочка схватилась и принялась осыпать друг друга кулаками. Как только представилась возможность, Николай незамедлительно выстрелил. Он боялся, что промахнется, в его голове царил хаос, мысли спутались. Своим поступком Тамара застала его врасплох.
К счастью пуля пронзила Константина насквозь, решив исход сражения. Сквозь прицел винтовки парень проследил за тем, как упал противник, и над ним возвысилась девушка. От вида того, как раненный мужчина прикоснулся к ее щеке, у Николая засосало под ложечкой. В этом жесте присутствовало что-то ненормальное, особенно его поразило спокойствие Тамары.
«Она больше не твоя Тамара», – проскользнула в голове мысль, от которой ему стало дурно. Он изначально раскритиковал идею с переливанием крови, пытаясь убедить соратников, как и себя самого, что с оружием крупного калибра и продуманным планом они одолеют противника. Но девушка не оставила ему выбора, набросившись на него с тирадой о том, что меньше суток назад подобная стратегия потерпела катастрофичное фиаско. Нужно было отстоять свою точку зрения, а он побоялся – чего? Неодобрения? Или повторного провала? Им же удалось справиться с Константином, они обезоружили его, подорвали на мине, в конце концов, и посадили за решетку. В следующий раз стоило проявить осмотрительность: вместо того чтобы делать из мужчины пленника, необходимо пустить ему пулю между глаз. Факты говорили за себя – они бы смогли справиться. Но страх загнал их в угол, они все пребывали в панике, поэтому поспешно ухватились за самое опасное оружие.