Сейчас Маргарита Васильевна разливает по тарелкам суп из настоящей белой лапши, и от этого супа на всю комнату пахнет курицей. Куриный бульон и настоящую белую лапшу я тоже не ел страшно давно, наверно, больше года. В столовой, где я по талонам получаю три обеда, ни курицы, ни лапши не бывает. Там каждый день дают суп из черных галушек и на второе тоже черные галушки. Иногда мне удается получить две или три лишние порции такого супа. Это тоже здорово. Тогда молено наесться досыта.
Мне уже давно казалось, что курица, белая лапша и настоящее сливочное масло были только до войны, а теперь их ни у кого нет. Но вот я вижу, что у Алиных все это есть и даже столько, что они могут угостить нас с мамой.
Я стараюсь сдерживать себя, но все равно ем куриный суп торопливо и жадно, и мама укоризненно поглядывает на меня, хотя ничего и не говорит. От хлеба с маслом остался лишь маленький кусочек, и я все не ем его: берегу на закуску после супа.
Видимо, Маргарита Васильевна понимает это. Она неторопливо намазывает маслом еще два куска хлеба и кладет их возле моей и маминой тарелок. Я немедленно проглатываю остаток первого бутерброда и берусь за второй.
Муж Маргариты Васильевны наливает в рюмки вино из графинчика, чокается с мамой и со своей женой и выпивает рюмку до дна. Мама отпивает из своей рюмки лишь глоток и ставит ее обратно на стол.
— Что же это вы? — укоризненно говорит Алин. — Полагается обмыть…
— Коля!.. — строгим голосом говорит Маргарита Васильевна и глядит на своего мужа. Он сразу умолкает.
Через пару минут он снова наполняет все рюмки и снова выпивает свою рюмку до дна. Но на этот раз он молчит, когда видит, что мама отпила лишь глоток.
Я уже очень давно не видел, как люди пьют за столом вино. Последний раз я видел это два года назад, на именинах у своего двоюродного брата. Но тогда еще не было войны… И, может, именно поэтому графинчик с вином и рюмки на столе кажутся мне сейчас очень странными. Даже более странными, чем настоящее сливочное масло.
Вбегает с улицы мальчишка, темноглазый, черноволосый и вообще очень похожий на Маргариту Васильевну.
Он меньше меня. Ему, наверно, лет двенадцать.
Он здоровается с нами, берет с этажерки большущее увеличительное стекло и снова идет к двери.
— Стасик! Может, ты, наконец, пообедаешь? — говорит Маргарита Васильевна.
— Я не буду разогревать тебе второй раз!
— Мне не хочется сейчас, мама! — отвечает мальчишка. — Я лучше потом съем холодное.
Он уходит. Хлопает дверь. Алин глядит ему вслед и негромко произносит:
— Зачем зря пугаешь парня? Все равно ведь разогреешь… Маргарита Васильевна не отвечает. Ее муж снова наливает рюмки и снова выпивает свою до дна. Я думаю о сыне Алиных… Позвали бы меня к такому обеду!.. Маргарита Васильевна встает и наливает всем еще по половнику супа.