Вскоре за пригорком замаячила опушка леса, но тут из кустов на обочину неожиданно выскочили двое людей, вооруженных автоматами.
Парни напряглись, возница чертыхнулся и натянул поводья, лошадь остановилась. Когда рассеялись клубы пыли, окутавшие подводу, автоматчики взяли их на прицел. Это был подвижной патруль тайной полевой полиции, в последнее время служившие в ней молодчики особенно свирепствовали на дорогах и выворачивали всех наизнанку. На этот раз полицейские были настроены решительно.
— Аусвайс! — потребовал пропуск старший.
— Айн момент, герр офицер, — засуетился верзила, вытащил из кармана ворох справок, проштампованных лиловыми печатями с изображением хищных орлов и свастик, и протянул ему.
Полицейский недолго покопался в них, еще раз подозрительным взглядом окинул подводу и, не заметив ничего подходящего, что можно было бы прихватить, отступил в сторону.
— Проваливайте отсюда!
Дважды повторять ему не пришлось. Возница тут же подхватил поводья и прикрикнул на лошадь:
— Но! Пошла, старая!
Подвода затрещала на ухабах и резво покатила вперед. Каждый толчок отзывался у Виктора острой режущей болью под правой лопаткой, грудь после удара горела огнем. Но даже не эта боль, а зловонный запах, исходящий от кляпа, достал его окончательно. Рвотные спазмы мутили сознание. Чтобы вытолкнуть кляп, он отчаянно заворочал языком, и наконец его усилия оправдались. Виктор в полную силу задышал пыльным, пахнущим запахом прошлогоднего клевера воздухом. Вместе с кляпом ушла и боль, и к нему постепенно вернулась способность трезво рассуждать.
Он попытался проанализировать все, что произошло с ним за последние несколько часов, и найти тому разумное объяснение. Первое, самое пугающее предположение о том, что он где-то совершил ошибку, тем самым выдав себя и бросив подозрение на Валю, теперь уже не казалось столь очевидным. До очередной явки оставался еще день, и если бы Курмис, а может, и СД держали его под своим колпаком, то наверняка не упустили бы шанс, чтобы захватить их вместе. Растущую в нем уверенность, что за всем этим гитлеровская контрразведка не стоит, подкрепляло и поведение боевиков. Они явно избегали постов и торопились поскорее выбраться из города.
«Значит, это могут быть партизаны…» — с облегчением подумал Виктор. Этой своей догадке он находил очевидные подтверждения в долетавших до него обрывках разговора. Звучали названия контролируемых партизанами хуторов и фамилия известного командира. В то же время он не находил разумного объяснения тому, что его взяли.
«Зачем я им нужен, рядовой, только что зачисленный в разведшколу агент, когда есть, например, Глазунов, допущенный к святая святых — картотеке на курсантов? — задавался вопросом Виктор. — А если меня взяли по ошибке?.. Ну да, по ошибке! Не пори ерунды! Это тебе не облава на рынке, они четко на меня нацелились. Ну, прямо чертовщина какая-то получается! — все больше заходил он в тупик. — Стоп! А может, случилось что-то такое, о чем ни я, ни Валя не знаем и не догадываемся — в Москве решили поменять план. В таком случае все становится на свои места!»