— Что, кретин, думаешь, ты самый умный? — Голос, доносившийся до Полтинника откуда-то издалека, был злым, в нем явственно звучали издевательские нотки. — Ты кого, сука, вокруг пальца обвести задумал?
Серебряков понял, что его раскрыли. Вспомнил о лежавшем в боковом кармане пиджака пистолете. Если успеть незаметно дотянуться до него, то можно уложить Райского, а потом, возможно, и всех остальных.
Родион покачал головой:
— Ты что, братан? За беспредел ответишь!
Лицо Толика исказила кривая усмешка:
— Ах ты, тварь! Решил «непонятку» включить?! Ничего! Ты, сука, у меня по-другому запоешь, когда я в твою тупую башку начну гвозди заколачивать!
Полтиник опустил руку в карман и снял пистолет с предохранителя. Райский заметил это движение. Глаза его сверкнули, и он яростно крикнул:
— Мамонт!
Стоявший в дверях лысый громила тут же схватил Родиона за плечо и рывком развернул к себе. Боковой удар правой рукой в челюсть был так страшен, то парень пролетел несколько метров и врезался в стену.
— Что там у него в кармане? А ну-ка… Волына! Ты то, дурак, не обыскал его? А если бы он успел дотянуться? Обоих положил бы, как куропаток…
Боль в сломанной челюсти была настолько сильной, что Серебряков нс смог удержаться от стона. Он слышал, как над ним топчутся, чувствовал прикосновения грубых рук, обыскивавших его.
Ничего сделать он не мог. С каждой секундой все сильнее накатывала тошнота.
— Он живой хоть? Смотри, если убил, сам вслед за ним отправишься…
— Нет, вроде дышит. Живой. Куда его? В подвал?
— Погоди, я с ним сперва побазарить хочу. Эй ты! Очнись! Слышишь меня?
Родион с трудом разлепил налившиеся свинцом веки. Толик склонился над ним, до него было не более полуметра.
— Ну что, лох, очухался? Значит, так, времени у тебя мало… Именно у тебя, а не у меня, я не оговорился. Если не расскажешь все, о чем я тебя спрошу, то будь уверен, что легкой смертью не умрешь… Говорить мы с тобой будем о Варяге.
Полтинник, превозмогая боль, с трудом выдавил:
— Ты ошибся… Я не знаю никакого Варяга… Это беспредел, и ты ответишь за него.
Райский выпрямился и пробормотал:
— Не хочешь, значит, по-хорошему… Что ж, дело твое. Мамонт, позови пацанов. Грузите его в тачку с черного хода. К нам на базу поедем. Я из этой гниды всю душу выну! Еще не таким крутым языки развязывал…
* * *
Короткий звонок раздался минут через двадцать после того, как Родион скрылся за дверями спортивного комплекса. Степан досадливо выругался. Ведь чувствовал же, что нельзя парня одного посылать! Выходит, этот Райский заподозрил что-то. Выстрелов слышно не было, значит, спеленали Полтинника тепленьким, как младенца. ПСМ шмаляет звонко, в ночной тишине обязательно бы донеслось эхо выстрела. Прозвонить все же успел. Значит, жив еще. И то хорошо…