— Та-ак, понятно. Как ты с ними связываешься? Ну, со своими…
— Я могу позвонить им по мобильному.
— Хорошо, сейчас ты это сделаешь. Только… Кстати, как тебя зовут?
— Петя.
— Значит, так, Петр. Видишь пушку? Это — сорок четвертый калибр. Одиннадцать миллиметров, по-нашему. После этих пуль остаются такие дырки, что от сквозняка простудиться можно. Если ты вдруг пикнешь не то, что нужно, я тебе выстрелю в колено. Вот сюда. Ты до конца жизни будешь ходить на костылях, если не умрешь от болевого шока еще до приезда «скорой».
Петя тяжело задышал. Приглядевшись, Сержант понял, что ему от силы восемнадцать лет. «Пацаны же совсем! — со злостью подумал он. — Кого же эти суки в кровь втравливают!»
Чтобы отогнать непрошеную жалость к этому мальчишке, Сержант нарочито сурово приказал ему:
— Доставай мобильник. Сейчас своим друзьям звонить будешь. А на будущее мой тебе совет: выбирай себе приятелей тщательнее.
Телефон у него не забрали. Родион чувствовал, как пластмассовая коробочка давила ему на ребро. Райский отобрал лишь пистолет и на этом успокоился.
Возле него топали, ходили, суетились… Похоже, Райский не рассчитывал сюда возвращаться. Он собирал какие-то бумаги: одни складывал в папку, другие яростно рвал в клочья, некоторые даже сжигал. Все это время Полтинник потихоньку подбирался к карману. Резких движений не делал, чтобы не привлечь к себе внимания.
Есть! Он через материю нащупал кнопку вызова и нажал на нее. Все, он сделал все, что мог. И сделал это вовремя. Через несколько секунд вошли двое бойцов, грубо заломили ему руки за спиной и защелкнули на них наручники. Они сдавили запястья так сильно, что Серебряков вскрикнул от боли.
— Молчи, урод! Еще не так запоешь, когда я тобой займусь в подвале. Готовься… Барт, засунь ему что-нибудь в пасть. Кляп сделай из полотенца. А то как бы он но пути не заорал.
— Так ночь же… Кто услышит?
— Все равно. В таких делах мелочей быть не должно. На них и сгорают всякие умники вроде тебя.
Когда Родиона со скованными руками и кляпом во рту грубо подняли на ноги, Райский уткнул ствол пистолета ему в щеку:
— Сейчас мы с тобой прокатимся в одно место. Чтобы без фокусов! Одно неверное движение и я стреляю. Понял? Вперед! Барт, Линя, подстраховывайте его с боков. За локти возьмите… Вот так.
Серебряков гадал, успеет ли Сержант предпринять что-нибудь. Если его посадят в машину и повезут — то все конец. Жестокая смерть ему гарантирована. Умирать не хотелось, но еще больше смерти Полтинник боялся не выдержать изощренных пыток и заговорить…
Закончив разговор, Петр положил мобильник на приборную доску и повернулся к Сержанту: