Полный пожал плечами:
— С нормальными. Мы с тобой по-любому в шоколаде будем. Выгорит дельце — хорошо, на самый верх подымемся. А если нет… Что ж, будем и дальше барыг потрошить. Мы-то вроде как в стороне…
Сухопарый, услышав последние слова, зло уставился на приятеля: -
— Савва, ты, похоже, до конца не догоняешь, в какие блудни мы влезли. Это тебе не коммерса упакованного выпотрошить… Государственный переворот…
— А мне один хрен. — Савва затушил окурок в пепельнице и потянулся к бутылке с пивом. Налив полную кружку, поднес ее к губам, но пить не стал, ожидая, пока осядет пена. — Переворот так переворот. Не впервой. Я свой первый переворот еще в семьдесят седьмом на Колыме устроил. Чего менжеваться? Если большой куш маячит — вперед. Жизнь — копейка!
— Куш-то большой. Даже очень. Вся страна. Вся, Савва.
— Ну, всю-то мне, пожалуй, не надо, — осклабился толстяк, — хватит и Московского округа. Но зато уж чтобы в безраздельное пользование.
Оба засмеялись. Тут к ним в кабинет заглянул банщик и деликатно застыл, ожидая, пока «высокие гости» сами заметят его. Сухопарый спросил:
— Тебе чего?
— Там подъехали… Ну, вы должны знать… Просят провести их с черного хода.
— A-а, ну да, конечно, — заметно оживился сухопарый, — давай его сюда. Хочет с черного — веди с черного.
Через пять минут отворилась неприметная дверь, и в кабинет вошел закутанный в простыню человек. Несмотря на относительную молодость, у него было располневшее лицо с двойным подбородком.
— Добрый день, Эдуард Михайлович, — радушно поприветствовал его Савва, — а мы вас уже заждались. Куда это, думаем, господин Копылов подевался?
Вошедший недовольно поморщился и сказал:
— Нельзя ли потише? И вообще, давайте обойдемся без имен…
Толстяк и сухопарый переглянулись и сдержанно заулыбались: мол, трусит чинуша.
— Как скажете, — согласился рыжеватый, — слово гостя — для нас закон. Хотя предосторожность излишняя — жучков здесь нет. Проверено. Присаживайтесь. Откушайте, как говорится, чем бог послал.
Эдуард Михайлович, неловко путаясь в простыне, присел в пустовавшее кресло.
Сухопарый разлил виски по стопкам, и они чокнулись.
— За наше будущее дело, — провозгласил он тост и тут же добавил: — Звучит, конечно, пафосно, но очень точно.
Посмеявшись, выпили и стали закусывать. Сухопарый отправил в рот ложечку икры и сразу перешел к делу:
— Вы определились с кандидатурой?
Политик кивнул и ответил:
— Конечно: Горохов. — И тут же, как будто услышав возражение, принялся оправдываться: — А что, больше некого! Не вас же, уважаемый, выставлять. А Горохов — полностью наш человек. И планы альянса безоговорочно поддерживает. К тому же в России любят обиженных властью…