Не договорив, Владислав полез во внутренний карман пиджака за сотовым телефоном.
— Вы собираетесь звонить кому-то?
Нажимая кнопки, вор в законе ответил:
— Да, Родиону. Хочу встретиться с ним немедленно.
Кнут проснулся, когда еще было темно. Выскользнув из-под одеяла, он, зевая во весь рот, подошел к тумбочке и, протирая глаза, вгляделся в стоявший на ней будильник. Двадцать минут шестого.
Решив дать младшему брату поспать еще минут пятнадцать, он пошел умываться, включил свет в коридоре и увидел храпевшего на полу отца. Кнут, пнув по пути валявшуюся тут же пустую бутылку, зашел в ванную. Быстро простирав свою замоченную еще с вечера одежду, развесил ее на батарее. Кровь отстиралась — остались лишь еле заметные пятна. Потом он принял душ и почистил зубы. Растерев докрасна тело жестким полотенцем, вернулся в комнату.
— Подъем! — громко скомандовал он, стягивая с брата одеяло. Тот свернулся калачиком, что-то бормоча, и попытался зарыться носом в подушку. Кнут все-таки растормошил его, и Леха с трудом поднялся. Иван сразу же погнал его в ванную:
— Дуй под холодную воду! Весь сон как рукой снимет. Шевелись, Леха! Толик с минуты на минуту заедет. Ты что, хочешь, чтобы он нас ждал?
Это напоминание подействовало, и парень, ежась и тяжело вздыхая, вышел из комнаты. Кнут оделся в старенький спортивный костюм и достал из шкафа кроссовки. Интересно, о каких соревнованиях говорил вчера Толик? Было бы здорово, если бы по стрельбе. Особенно Ивану хотелось пострелять из пистолета. Почувствовать себя крутым рейнджером. Или гангстером. Какая разница кем, лишь бы стрелять!
За окном в утренней тишине послышался рокот подъезжающей машины. Кнут подскочил к подоконнику. Так и есть, во дворе прямо напротив их подъезда стоял громадный и черный как уголь джип «чероки». Неужели они опоздали? Кнут схватил будильник. Нет, еще целых семь минут. Просто Толик подъехал чуть раньше. Иван выскочил в коридор, распахнул дверь в ванную и заорал:
— Давай быстрее! Он уже здесь! Чтобы через тридцать секунд как штык возле двери стоял!
…Через пять минут братья уже выходили из подъезда. Кнут в душе посетовал, что еще слишком рано и никто, кроме дворника, не увидит, как они садятся в такую навороченную машину.
Толик-инструктор — высокий, подтянутый, коротко стриженный блондин лет тридцати пяти — был одет в черную футболку и светлые холщовые брюки. Едва братья сели в машину, его лицо расплылось в радушной улыбке:
— Молодцы! Ровно в шесть, как и договаривались.
— Здравствуй, Толик. — Кнут всегда испытывал неловкость, называя взрослого инструктора на «ты» и по имени. — А я смотрю, машина стоит, а на часах еще без десяти шесть…