Хранитель прищурился, глядя на нее так, словно гнев этой женщины его совершенно не трогал:
- Ваше Величество, вы никогда не обращали внимания на то, что цари Версантиума ходят по городу без охраны? И границы наши не охраняются? А стража наша? Армия? Небольшие отряды, символические, ради статуса. Да, у нас есть застенок. Но, Ваше Величество, узники в застенке появились впервые за последние пятьдесят лет, и то...
О том, что казненные были, скорее всего, не были виновны, старый хранитель не стал говорить, но Онхельма поняла, именно так он и подумал.
- И что из того? - недоверчиво спросила царица, ее внутреннее Я приготовилось услышать главную тайну этой страны.
Омнигус вздохнул.
- Сила этих символов власти охраняет страну, охраняет ее народ, ее царей. Дает нам возможность пользоваться плодородием земель и морскими богатствами. Понимаете?
- Чушь какая-то... Скажите на милость, и как другие народы обходятся без ваших символов власти?
- Символы власти указывают на того, кто достоин быть властителем.
- Ты хочешь сказать, что я не могу быть царицей, раз эти побрякушки 'не принимают', как ты говоришь, меня?
- Вы сами это сказали, Ваше Величество.
- И нам следует найти подходящих людей для этой цели? Так?
- Да. В Версантиуме многие имеют дар. Вы будете исполнять обязанности царицы, пока наследник или наследники не смогут принять власть, но надо как можно скорее обратиться ко всем...
- Довольно, - она вскинула руку, - Проводи меня обратно.
Обратный путь прошел в полном молчании. Когда хранитель Омнигус запер последнюю дверь, вернув на место мраморную кладку, царица устало улыбнулась и сказала:
- На сегодня довольно. Я хотела бы остаться одна.
Омнигус поклонился и пошел к выходу. Внезапно решение проблемы пришло к колдунье из глубины сознания. Лицо царицы сначала осветилось, а потом его исказила злобная гримаса, и когда хранитель печати был уже в дверях, в его спину врезалось смертельное заклинание. Старик беспомощно взмахнул руками, схватился за сердце и рухнул на пол, закатив в агонии глаза. Онхельма чуть двинула рукой, дверь за ним закрылась, отделяя ее от того, что будет происходить в коридоре. Тут она вспомнила про стражу, стоявшую у дверей, нехорошо усмехнулась и щелкнула пальцами. Резной каменный карниз над головами людей, склонившихся к упавшему хранителю, обрушился, придавив всех троих.
- Очень хорошо, - подумалось Онхельме, - Отлично проделано. Казалось бы, бесполезные архитектурные излишества, а и от них может быть польза.
Она откинулась в кресле.
Опять это ощущение второсортности. Второсортности!