Не глядя в глазок, открыла. Чего бояться? День-деньской, солнце!
На пороге стоял вчерашний спутник Алексея Борисовича Андрей. Рядом — крепкие мужчины в комбинезонах, в надвинутых на глаза вязаных шапочках.
Почему-то подумалось: «Зачем шапочки? Неужели на улице так холодно?!» Потом мысли вылетели из головы, их место заняли страх, ошеломление, даже ужас! Потому что Андрей, отодвинув плечом бывшую хозяйку квартиры, вошел внутрь, будто боясь, что дверь захлопнется, и неприятным, холодным голосом приказал:
— Собирайтесь. Вы переезжаете.
Мария Федоровна не поняла, думала, что ослышалась, несколько секунд не могла ничего сказать, открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, откашлялась и хрипло, задыхаясь, переспросила:
— Что вы сказали?! Как переезжать? Мы никуда не переедем, пока вы не отдадите все оставшиеся деньги!
— Вы все получили, и даже лишнего, — холодно пояснил мужчина, глядя туда, откуда показался Сергар, за это время успевший переместиться в коляску. — Согласно договору вы должны выехать в течение суток после подписания и получения денег. Кстати, вам передали лишнего. Вы сами отдадите или нам поискать?
— Что?! — Мария Федоровна побелела, кровь отлила у нее от лица, она вцепилась в косяк, чтобы не упасть. — Вы не имеете права! У меня договор! Через нотариуса! Я ничего не отдам! И никуда не уеду!
— Отдашь, — хмуро и уверенно кивнул мужчина. — Или сядешь в тюрьму. Договор? Где твой договор? Тут?
Он взял со стола в зале пачку листов, подписанных Марией Федоровной и «Олегом», сунул его в руки женщине и отчеркнул коротким, тупым ногтем:
— Читай! Вот сумма — сто тысяч рублей. Так что тебе по ошибке дали лишнего. Вот пункт, по которому ты должна выехать в течение суток и забрать своего сына. Вы оба должны выметаться прямо сейчас, иначе мы выкинем ваши вещи на улицу. Не беспокойся — на улице стоит машина, вас отвезут в ваш дом. Правда, не в Марьино, немного подальше — в Самсоновку, и домик похуже, но все, чтобы жить, там есть. И не надо истерик — иначе будут проблемы. А я терпеть не могу улаживать проблемы. А приходится.
— Милиция! Я сейчас в милицию! — тихо просипела Мария Федоровна, не веря, что все это происходит с ней, ведь этого не может быть! Она все проверила!
— Милицию хочешь? — усмехнулся мужчина. — Это тебе нужно вернуться лет на десять назад. Сейчас не милиция, а полиция. И она тут — вон он стоит, участковый! Эй, капитан, иди сюда!
Мария Федоровна видела этого капитана, участкового. Он не раз приходил в управляющую компанию, видела его и у паспортистки — полный, большой, вечно потеющий, с пятнами пота в подмышках, он всегда носил на лице маску слегка брезгливого, вечно недовольного жизнью, надменного человека, которому этот мир совершенно не нравится. Мария Федоровна с ним дел никогда не имела, и слава богу — чем меньше касаешься криминала или полиции, тем лучше.