Слуга, открывший ему дверь, явно пребывал в глубоком замешательстве. Месье Бреве, его господин, терпеть не мог, когда его тревожили во время сна. Но необычный посетитель был настойчив. Препираясь друг с другом, они подняли такой шум, что из глубины дома раздался сонный голос:
– Кто там, Ахмад?
– Какой-то нахальный бедняк, господин.
– Дай ему хлеба, и пусть убирается восвояси.
– Он просит не хлеба. Он говорит, что должен срочно поговорить с вами насчет слона.
– Вот как? – Повисла недолгая пауза. А затем посланник распорядился: – Пропусти его, Ахмад.
Без напудренного парика, в ночной сорочке, доходившей до колен и обтягивающей огромный живот, французский посол ничуть не походил на ту важную персону, которую Джахан видел прежде.
– Эфенди, простите, что потревожил вас в ночной час, – низко поклонившись, сказал он.
– Кто ты такой?
– Погонщик слона, которого вы разрезали, милостивый господин.
– Понятно, – кивнул месье Бреве, припоминая угрюмого погонщика, который так неохотно передал ему труп слона. – Ну и что тебе нужно?
Джахан прибегнул к лживой выдумке, которую припас заранее:
– Прошлой ночью мне приснился очень тревожный сон. Бедный слон, вне себя от муки, умолял меня похоронить его.
– Но мы уже сделали это, – пожал плечами месье Бреве. – Труп начал разлагаться, и я распорядился предать его земле.
Стрела печали пронзила Джахану грудь.
– Где его могила? – выдавил он из себя.
Этого посланник не знал. Он приказал слугам избавиться от трупа, и они выполнили его приказ. Заметив, как глубоко опечален ночной посетитель, месье Бреве попытался его утешить.
– Не надо грустить, мой друг, – сказал он. – Идем, я тебе кое-что покажу.
Вслед за посланником Джахан вошел в библиотеку, где по стенам тянулись полки, заставленные книгами, рукописями и всяческими диковинками. Месье Бреве, в отличие от прочих посланников, которых занимали только придворные интриги, питал интерес к наукам и искусствам. Его занимали традиции Оттоманской империи, и он в совершенстве знал турецкий, арабский и персидский языки. Изучив работу арабских типографий, он устроил нечто подобное в Париже, дабы книги могли странствовать по всему свету так же свободно, как и люди.
Теперь Джахан понял, почему месье Бреве столь снисходительно отнесся к его неурочному визиту и не был возмущен дерзкой настойчивостью ночного гостя. Посол был откровенно рад, что нашел слушателя, которому может рассказать о вскрытии слона. Торопясь поделиться своими открытиями, он показал Джахану собственноручно сделанные зарисовки. Француз был не слишком хорошим художником, тем не менее рисунки его во всех подробностях отражали анатомию слона.