Она говорила настолько уверенно, что доктор заколебался. Но Волин, помимо всего прочего, был умен и отлично знал, что на прямой вопрос от некоторых женщин не так-то легко добиться прямого ответа.
– Неужели? – как можно более равнодушно уронил доктор, пристально глядя на свою собеседницу. – Полагаю, вы станете меня убеждать, что Колозин был убит из-за того, что властям пришлось не по душе его оправдание…
– Боже мой, Георгий Арсеньевич, ну что за фантазии! Если бы речь шла о политическом деле, я бы, возможно, согласилась с вашей гипотезой, но тут все-таки совершенно другой случай… Это чистая уголовщина!
– То есть у вас тоже есть какая-то гипотеза, Нина Андреевна. Я правильно понимаю?
– Это больше чем гипотеза, доктор! Понимаете, я задержалась вчера у Снегиревых… Я стояла на лестнице и слышала, как Колозин разговаривал с кем-то. Дословно он сказал следующее: «Я знаю, кто их убил. Я точно знаю, кто убил Изотовых». Вы понимаете? Изотовы – это та самая семья, в убийстве которой его обвиняли. – Доктор промолчал. – Ну же, Георгий Арсеньевич! Все очень просто: Колозин знал, кто преступник, и убийца каким-то образом услышал его слова! Именно поэтому несчастный студент и был застрелен!
– Вздор, – решительно заявил Волин. – Если Колозин знал, кто убийца, почему не выдал его раньше? Почему не сказал полиции? Когда человека обвиняют в убийстве и ему грозит серьезное наказание, ему нет смысла кого-то покрывать!
Нинель поджала свои губы-пельмени, и они стали похожи на вареники; впрочем, в данном случае разница получилась несущественной. Как особу свободомыслящую, ее покоробило слово «выдал».
– Я могу только сказать, что я совершенно уверена в том, что слышала именно эти слова, – сухо промолвила она. – А что касается вопроса о том, почему Колозин не назвал полиции имя настоящего убийцы… Может быть, потому, что был ему чем-то обязан. Или считал неприемлемым для себя доносить на другого человека.
– Который зарезал четырех человек, в том числе двух детей? Тогда получается, ваш Колозин просто мерзавец.
– Вы слишком прямолинейны, доктор, – вздохнула Нинель. – Возможно, Колозин видел в нем не убийцу, а, например, близкого друга. Полагаю, что, если бы речь шла о постороннем, он бы не стал его защищать.
– А кому именно Колозин сказал, что знает настоящего преступника?
– Доктор, – обиженно пропыхтела Нинель, – подслушивать вовсе не в моих привычках… Но мне кажется, это была Наденька.
– Их разговор мог слышать кто-нибудь, кроме вас? – Нинель заколебалась. – Полно, Нина Андреевна, вы ведь сами заявили, что убийца каким-то образом услышал слова студента. Вы заметили кого-нибудь поблизости?