Временами Глеб садился за весло, но быстро – уставал.
– Глебушка, ты бы не спешил помогать, и без тебя найдется, кому грести, окрепни прежде, – не выдержал однажды Павел.
– Домой скорее хочется! Можно было бы – на крыльях полетел бы.
Команда сочувственно качала головами.
Через неделю вода в Волге изменилась: помутнела, даже вкус стал не такой.
– Кама скоро, – определил Павел. Старый корабельщик знал, что даже речная вода в разных реках на вкус разная. Как-то у костра на ночевке он похвалился:
– Дайте мне попробовать воду из разных рек, с завязанными глазами угадаю, откуда.
Костя обеспокоился, подошел к Михаилу.
– Боюсь, казанские татары ушкуй досмотреть захотят. Дырку в ухе у Глеба не скроешь. Сабли далеко ли спрятал?
– Да нет, вон ту планку отодрать только. Там обе – твоя и моя. Да еще топоры под палубой, хоть и не боевые – плотницкие, однако и они на худой конец пригодиться могут.
Стрелку с Камой ждали с нетерпением и опасением одновременно. И худшие опасения оправдались.
Едва они свернули направо, в Каму, как на левом берегу показались конные татары – разъезд в десять всадников. Они подскакали к самому урезу воды.
– Эй, урус! Сюда плыви! – махали они руками.
– Ага, как же! – пробурчал Павел.
Но ветер, как будто подыгрывая татарам, совсем стих. Команда налегла на весла.
– И – раз! И – раз! – командовал Павел.
Весла дружно пенили камскую воду, однако ушкуй продвигался вперед, против течения, медленно.
Татары на лошадях ринулись по берегу вверх по течению и легко обогнали ушкуй. Широка Кама в низовьях – чуть ли не полверсты. Только татары и Волгу переплывали. Способ простой: надували бурдюки и, придерживая их одной рукой, второй держались за хвост плывущей лошади. Вот одна загвоздка – луки воды боятся. Окунул его в воду – считай, пропал лук. Потому татары оставили одного воина на берегу, луки с колчанами возле него сложили и – в воду.
Ушкуй, управляемый Павлом, прижимался к правому по ходу движения берегу – подальше от татар. Гребцы работали на пределе сил. Надо было опередить татар, проскочить раньше их земли ханства. Луков у плывущих татар нет, значит – стрелами издали не посекут.
Впереди, довольно близко по курсу ушкуя, показались лошадиные морды и головы татар.
Костя бросил грести, оторвал деревянную планку и вытащил из углубления обе сабли.
– Глеб, саблей работать сможешь?
– Смогу.
– Тогда держи.
Михаил вместе с гребцами ворочал тяжелое весло, и что творилось впереди, не видел, так как сидел на скамье, как и все – спиной к движению. Вдруг послышался истошный вскрик, и тут же раздался глухой удар спереди, от которого нос ушкуя на мгновение приподнялся и грузно осел.