– Господин Хайден, я хотел бы извиниться за своего коллегу за проявленную им бестактность.
Генри остановился.
– Вы действительно нашли мою жену?
– Да. Мне очень жаль, но это так. Она уже опознана.
– Но не мной. Она мертва?
– К сожалению, да. Мои соболезнования.
– Но где вы ее нашли?
– Мы ее не находили. Она была обнаружена. Но об этом мы лучше поговорим не здесь и не сейчас, а в полицай-президиуме, если вас это устраивает.
– Где он находится?
– В здании судебного морга.
Гонория Мореани вернулась в хвост процессии и подошла к Генри и полицейским.
– Что случилось?
– Они нашли Марту.
Гонория посмотрела полицейским в лицо:
– И вы пришли сюда, чтобы об этом сообщить?
– Мы все вам объясним в президиуме, господин Хайден. Это займет немного времени.
Гонория по-матерински обняла Хайдена.
– Иди, Генри, этого требует от тебя Клаус.
Генри поцеловал Гонории руку и обратился к Йенссену:
– Куда идти?
– Сюда, пожалуйста. – Они направились навстречу процессии к боковому выходу с кладбища.
Генри ловил на себе раздраженные взгляды гостей.
– Это похоже на арест. Вы этого хотите?
– Ни в коем случае. Наша встреча имеет чисто технические причины. Нам нужна ваша помощь, это не арест и даже не допрос.
Конечно, это была чистая показуха. С равным успехом они могли бы встретить его у выхода из автобуса. Знатоки полицейских расследований уже, вероятно, обратили внимание, что ни Блюм, ни Йенссен ни словом не обмолвились о том, что Марта утонула. Мало того, они не сказали, где, как и когда она была найдена. Наверняка они решили по капле вытрясти признание из самого Генри. «Не дождетесь», – подумал Генри. Он был готов к этому разговору.
Йенссен остановился, увидев Гисберта Фаша. Последний, насколько позволяли костыли, ковылял за процессией. Йенссен подошел к нему и обменялся парой слов, в то время как Генри в сопровождении трех господ из полиции выходил с кладбища и садился в «Ауди А6». Фаш остался на месте. Генри больше никогда его не видел.
Против Генри у них не было ничего.
Имелись лишь смутные догадки; какие-то конкретные улики сделали бы ненужным этот спектакль на кладбище. У них ничего не было, они ничего не знали, да и сами ничего собой не представляли. Они делали свою работу, и им нужен был результат. Раскрытие преступления – это такая же тяжкая работа, как и совершение преступления, с той лишь разницей, что оплачиваются и простои.
– Когда выйдет ваш новый роман? – поинтересовался Йенссен по дороге. Он явно старался сгладить свою бестактность.
– К ярмарке.
– Можно спросить, о чем роман?
– Да, спросить можно. – Генри посмотрел в окно на пробегавшие мимо серые фасады домов. Ему предстоит долгая упорная борьба. Они пришли вчетвером, чтобы с самого начала регистрировать каждое его побуждение, каждое слово и каждое противоречие. Весь дальнейший путь длиной в пятнадцать километров они молчали.