– Ты не ослышался, я действительно хочу жениться на Бетти. Я понимаю, что слишком стар для нее, но я ее люблю. Как ты находишь мою идею?
Генри выглянул в окно. Бетти не было видно.
– Ты сделал ей предложение сегодня?
– Знаешь, это было в моем кабинете. Она вошла, и я решил узнать, не захочет ли она стать моей женой, но не нашел подходящих слов и вместо этого дважды спросил, что случилось с ее автомобилем. Разве это не смешно?
«Такого счастья я не заслужил», – подумал Генри.
– Что случилось с ее машиной?
– Возникли какие-то проблемы, но в это время позвонил ты, а потом было уже поздно делать предложение.
– Что за проблемы с машиной?
– Спроси у нее сам. Я не знаю.
Генри снова оценил шансы на будущее. Предположим, это невероятное счастье действительно случится, и Бетти выйдет замуж за Мореани. Он, Генри, конечно, будет свидетелем на этой свадьбе. Бетти родит очаровательного малыша, подумал Генри, и я стану его крестным. Я буду крестным отцом собственного ребенка и, даю голову на отсечение, стану лучшим в мире крестным. Будут решены все эти так называемые межчеловеческие проблемы. Но как убедить Бетти в необходимости этого неравного брака по расчету? С тихой радостью золотоискателя, нашедшего самородок величиной с кулак, Генри положил руки на плечи своего друга и издателя.
– Я очень рад за тебя, Клаус. Жениться никогда не поздно. Повинуйся зову сердца и просто спроси Бетти.
Мореани заключил Генри в объятия. Даже в отчаянном положении Генри проявил себя во всем блеске величия и порадовался счастью друга. Мореани не мог вымолвить ни слова, так он был растроган.
Пискнула микроволновая печь. Генри достал из нее миску с супом и осторожно поставил ее на стол перед Мореани. Он и сам был растроган.
– Кусочек хлеба?
* * *
Передние резцы Обрадина лежали в мокром песке погреба. Кровавая слюна окропила крутую лестницу в погреб, по которой можно было спускаться только задом, да и то рискуя поскользнуться. Обрадин сначала разбил стеклянную дверь лавки, потому что не смог найти ключ, а потом, пытаясь залезть в погреб за вторым кувшином сливовицы, грохнулся туда вниз головой.
Здоровенная куча дерьма рядом с кувшинами сливовицы документально подтверждала, что Обрадин находился в подвале с одиннадцати до двенадцати часов дня. К обеду в деревне открылся кабачок, где Обрадин потерял еще один зуб, так как его понятия о безналичных расчетах отличались от мнения хозяина заведения. Как выяснилось потом, зуб был поражен кариесом, и его все равно пришлось бы удалить. Ни одному из подоспевших мужчин не удалось унять разбушевавшегося серба.