Бетти наконец заговорила:
– Ты же тогда побежал наверх, в ее комнату. Ты думал, что жена дома? Или все это было не более чем дешевое представление?
– Именно так я и думал, любовь моя. Я был совершенно уверен, что она дома, потому что в это время она всегда уже спит.
Бетти зло прищурила глаза:
– Но если ты так думал, то зачем инсценировал ее смерть на берегу?
– Я этого не делал. Ее велосипед на самом деле стоял на берегу бухты. Его оставила там сама Марта. Черт знает, почему она так поступила. Ты помнишь, что вечером я отвез тебя домой?
Конечно, она это помнила.
– После этого я сразу поехал к скалам. Твоей машины там не было. Следы шин вели к воде. Там были окурки твоих сигарет. Она курила твои сигареты, а потом…
Бетти прижала ладони к губам.
– О Господи, как все это ужасно!
Она все поняла. Генри положил нож и вилку на край тарелки.
– Не переживай. Всю ночь шел дождь. Там не осталось никаких следов.
– Не переживать? Почему ты сразу не позвонил в полицию?
– Сначала я хотел это сделать, но потом передумал. Не знаю, правильно ли я поступил, но решил, что ты… что вы – это все, что у меня есть. Ты и ребенок.
Он протянул ей над столом раскрытую ладонь. Она взяла его руку влажными от волнения пальцами.
– Ты сделал это ради меня?
– Да, и ради ребенка. Нашего ребенка.
Ребенок. Он увидел стоявшие в ее глазах слезы. «Почему женщины начинают плакать от одного этого слова?» – спросил себя Генри. Почему их так пронимает это слово?
– Нам надо немедленно идти в полицию, Генри!
– В этом нет никакой необходимости. Они сами ко мне пришли, сразу после того как вы с Мореани уехали. Кстати, как он себя чувствует?
У Бетти уже не было никакого желания говорить о Мореани и его безумном предложении. Она держалась за руку Генри, как за молитвенник.
– Генри, мы сейчас пойдем в полицию и расскажем, что произошло.
Свободной рукой Генри, проявив незаурядную способность к игре в микадо, вытащил из тарелки ломтик жареной картошки.
– Но что, собственно, произошло, милая? – тихо, но проникновенно спросил он. – Что на самом деле произошло?
Как он и ожидал, она отпустила его руку.
– Что ты имеешь в виду под словами «на самом деле»?
– Ты будешь пить?
Не дождавшись ответа, Генри выпил до дна ее воду и продолжил, понизив голос:
– Марта была в скалах одна или ты ее туда проводила?
От возмущения Бетти даже привстала со стула.
– Уж не думаешь ли ты, что это я убила твою жену?
– А ты убила?
Словно ища помощи, Бетти оглянулась, но ждать поддержки было неоткуда. Она хотела встать и уйти прочь, но продолжала сидеть; на решительные поступки у нее не осталось сил. Генри было от души жаль Бетти, но ее требовалось придушить, как он придушил косулю. Он продолжал гнуть свое: