Роуэн стоял, поставив на выдвинутый ящик стола ногу в тяжелом ботинке, и не отрываясь смотрел на нее. Глаза Карен метали молнии, губы сжались в тоненькую ниточку. Судя по выражению ее лица, она приготовилась дать ему беспощадный отпор. Но почему-то промолчала, чем обескуражила его. Очевидно, она догадалась, что он не изменит своего решения, и уступила. Такую покладистость можно только приветствовать. Может быть, в глубине души эта Карен Уильямс — настоящий порох, но и в здравомыслии ей не откажешь.
— Карен, — Роуэн заставил себя говорить спокойно, — я не могу разрешить вам покинуть участок. Для нас крайне важно закончить строительство до начала осенних бурь. — И он снова склонился над чертежом. — Если наши условия вам не подходят, зачем вы приехали сюда?
— Я не вызывалась, — пробормотала она, — меня назначили. Должен был приехать другой человек.
Он встретился с ней взглядом.
— Ах да, Джефф Эллис. Так почему же он не приехал?
— Его жена умирает от неизлечимой болезни. Он не мог ее оставить.
— Понимаю. А как же вы? Наверное, вам тоже пришлось с кем-нибудь расстаться?
— С матерью, — ответила она, решив, что он неудачно сформулировал вопрос, — но она не нуждается в моем постоянном присутствии.
Глубоко вздохнув, Роуэн наконец решился задать вопрос, который не давал ему покоя с того самого момента, как она появилась на участке:
— А что же ваш друг? Он не возражал против вашей поездки?
Карен замялась:
— Не понимаю, какое отношение к работе имеет моя личная жизнь.
Роуэн пристально рассматривал карандаш, который взял у нее со стола.
— Насколько я понимаю, мистер Долки очень ценит вас.
— Вы разговаривали с Леонардом? — просияла Карен. — Когда же?
— Сегодня утром. Он просил передать вам, что отправил документы, которые вы у него просили.
— Отлично, теперь мне не придется искать дубликаты.
— Кроме того, он сказал, что вместе с ними отправил и ваши любимые тапочки. — Взгляд Роуэна снова уперся ей в лицо. — Вы в близких отношениях с Долки?
Карен вспыхнула от ярости:
— Вы заблуждаетесь. Леонард Долки — пожилой человек и годится мне в отцы. Если хотите знать, то моя мать интересует его куда больше, чем я.
— Он англичанин, — констатировал Роуэн, сам поражаясь тому, с каким облегчением выслушал ее ответ. Какое ему дело до ее сердечных привязанностей?
— Леонард уехал из Йоркшира тридцать лет назад… еще в шестидесятые годы…
Но Роуэн уже не слушал ее, погрузившись в собственные размышления.
Возможно ли, чтобы женщина с такой внешностью не поддерживала романтических отношений с каким-нибудь мужчиной? Он понимал, что красота Карен не ограничивалась только внешностью. В тех случаях, когда во время разговора ему удавалось воздерживаться от язвительных замечаний, ее суждения неизменно поражали его своей оригинальностью, искренностью и юмором. К тому же она чертовски сообразительна и приятна в общении. Интересно, выражает ли она наслаждение с той же откровенностью, с какой высказывает свое мнение?