— Что ж, по крайней мере, как я вижу, вы не из тех, кто любит подсластить пилюлю?
Несколько секунд Карен не слышала ничего, кроме гулкого биения собственного сердца.
— Это ценное качество для женщины, — прогудел напоследок мистер Марсден и мрачно покосился на сына. — Роуэн, я думаю, эта девочка воздаст тебе по заслугам.
Роуэн притворился, что не расслышал слов старика, и в гостиной снова воцарилось тягостное молчание. Карен сосредоточенно разглядывала свою чашку, а Роуэн вяло перелистывал страницы «Кантри лайф», последний номер которого лежал на кофейном столике.
— Мисс Уильямс, — обратилась к ней миссис Марсден, — могу ли я поинтересоваться, где вы остановились?
Сердце в груди Карен оборвалось.
— Я…
— Комната Карен, — вмешался Роуэн, пристально глядя на нее, — находится рядом с моей.
Карен поперхнулась чаем.
— Честно говоря, — поспешила пояснить она, — это не совсем рядом.
— Но достаточно близко, — вкрадчиво добавил Роуэн.
Деликатно изогнув бровь, миссис Марсден переводила взгляд с Роуэна на девушку. Карен сглотнула:
— Я имею в виду, что…
— Карен хочет сказать, что она спит…
— Шумно, — выпалила Карен.
— По другую сторону…
— Лагеря. — Взглянув в лицо Роуэну, Карен мысленно чертыхнулась.
— Прекрасно, — с очевидным облегчением прошептала миссис Марсден.
Они пробыли в доме Роуэна еще полчаса. Чета Марсденов выказала неподдельный интерес к работе Карен и забросала ее вопросами о жизни в Калифорнии. С удовольствием отвечая на них, Карен постепенно успокоилась. Наконец Роуэн поднялся.
— Извини, мама, но нам пора, иначе мы не успеем вернуться засветло.
Марсдены вышли к машине, чтобы проводить их. Миссис Марсден отвела Карен в сторону.
— Вы приедете к нам еще? — настойчиво спросила она.
— Обязательно, если снова окажусь в этих краях.
Они сели в машину, и Роуэн повернулся к ней:
— Извините, что вам пришлось участвовать в нашем споре. Иногда отец бывает довольно несдержан.
Карен вскинула глаза на его спокойное лицо, освещенное лучами клонившегося к закату августовского солнца.
— Это было обычное проявление отеческой заботы. Он имел в виду вас, ведь так? Это вы — человек, который не хочет, чтобы ему подносили жизнь на блюдечке?
Роуэн кивнул:
— Полностью признаю свою вину.
— Почему?
Резко вывернув руль, он остановил машину и, выбрав в груде кассет подходящую, вставил ее в магнитофон.
— Вы все понимаете не хуже меня. Чем заняты эти люди? Их жизнь похожа на череду званых обедов и выездов на охоту. Мои родители относятся к числу состоятельных титулованных особ и существуют как бы в другом измерении. — Он усмехнулся. — Моему отцу никогда не приходилось работать. Он унаследовал состояние от своего отца, а его отец — от своего. За всю свою жизнь ни один из них не проработал ни дня. — Он помолчал, затем взглянул на Карен. — Для нашей страны это серьезная проблема. С одной стороны, у нас есть бездельники, живущие на пособие, которые думают, что правительство обязано заботиться об их существовании. С другой стороны, у нас есть богачи, которым не нужно работать. Они тратят свою жизнь на удовольствия, не делая для блага страны ровным счетом ничего. — В низком голосе Роуэна зазвучали пронзительные ноты, а на лице застыло напряженное выражение. — И вы еще спрашиваете, почему я уехал? Я не хочу иметь ничего общего с такой жизнью.