Ей не надо просить меня дважды.
***
На следующее утро я просыпаюсь и впервые за три ночи ощущаю, как обнаженное тело моей сладкой девочки крепко прижимается к моему, от этого я чувствую себя счастливым. Лучше и быть не может. К черту Лейтон. К черту Эмерсон. К черту бывшего мужа Блейк. К черту любого, кому не нравится, что мы вместе. Мы оба в прошлом принимали дерьмовые решения, нас обоих предавали люди, которые должны были любить, но для меня все самое главное теперь здесь и сейчас. Она. Я. Мы.
Я удивляюсь тому, что, после того как прошлой ночью столько раз кончил, мой член в принципе проснулся, но, как только она зашевелилась и потерлась своей попкой об меня, он опять тверд и готов к продолжению. Немного опустив бедра так, чтобы его кончик был напротив ее сладкой киски, я трусь, проводя несколько раз головкой вверх и вниз от ее клитора до тесного входа, прежде чем медленно скользнуть внутрь.
Она не открывает глаза, но по тому, как выгибает спину, встречая мои размеренные толчки, я понимаю, что она проснулась. Одной рукой я хватаю ее за талию, пока другая запутывается в ее обесцвеченных локонах. Я мечтал бы снова увидеть ее с натуральными темными волосами, как на фотографии, спрятанной в моем столе, но, так как она не знает, что я ее видел, мне приходится молчать об этом.
Нежное урчание вырывается из ее рта, и мое внимание возвращается обратно к тому, что есть у меня сейчас. Постепенно я увеличиваю темп, до тех пор, пока мы оба довольно быстро не достигаем края. Я провожу рукой вверх, кладу ладонь на низ ее живота и немного нажимаю, чтобы обеспечить идеальный угол проникновения, и мой член терся бы об ее внутреннюю стенку.
— Кончи со мной, Блейк, — хрипло рычу я.
Ее маленькие ручки хватаются за простыню, и она сжимает ткань в кулаках, когда мы взрываемся вместе, выкрикивая имена друг друга. Это каждый раз само совершенство.
После мы тихо лежим, пока наши тела приходят в себя, возвращаясь с высот восторга, и тогда она переворачивается, чтобы с шаловливой усмешкой взглянуть на меня.
— Доброе утро, — говорит она, сонно зевнув, — какой чудесный способ просыпаться.
Я наклоняюсь и целую ее в кончик носа.
— Самый лучший, моя сладкая девочка, но нам нужно вставать, идти в душ и есть, потому что сегодня мы отправляемся в «Мэджик Маунтин».
— «Мэджик Маунтин»? — спрашивает она, прелестнейшим образом сморщив носик. — Что это?
— Тематический парк с кучей американских горок и жирной еды, где мы можем вести себя, как самые невоспитанные дети, и никаких забот.
Я щипаю ее за попку, заставляя взвизгнуть.