― Ты тут отдыхаешь?
― Нет, работаю.
― Кем же ты работаешь?
― Бедной Лизой, ― ляпнула я, не подумав.
― Кем, кем? ― изумился он.
― Компаньонкой, ― более доходчиво объяснила я.
― А звать как?
Я прикинула, какое выбрать имя и решила остаться инкогнито.
― Лизой. А тебя как?
― Федором.
Тут я обнаружила у себя под коленкой упитанную пиявку и чуть не завалилась в обморок.
― Эй, ты чего? Ты это брось, ― запротестовал Федор. ― А рюкзак-то как же? Мне же переодеться надо.
Я очень пожалела, что турист не утонул возле мостков.
Сама переодевшись в сухие шорты и майку, я выдала Федору банное полотенце. Тот обернул его вокруг чресл, а я развесила его мокрые вещи в ванной.
Выходя из ванной комнаты, я столкнулась нос к носу с Глашей.
― Господи, что это у нас за ручьи на боковой лестнице? ― подозрительно поинтересовалась она.
― Это мы с Гошей в воду упали с мостков, вот с нас и натекло.
― А кровь откуда?
― Это я пиявку оторвала, ― продемонстрировала я ей свою кровавую рану под коленкой.
Я проскользнула в светелку и захлопнула дверь. Вот будет конфуз, если она увидит у меня в комнате полуголого мужчину!
В светелке никого не было, кроме Гоши, который шумно выкусывал репейники из лап.
― Эй, ты где? ― шепотом испугалась я.
― Да здесь я, здесь…
Из-под кровати высунулись волосатые ноги.
― Ты чего туда забрался?
― Чтобы не ставить тебя в неудобное положение. Или голые мужчины у тебя в комнате ― не редкость?.. Черт, это полотенце все время падает, ― показалась красная физиономия моего гостя. ― Неси скорее рюкзак, а то его кто-нибудь утащит, и я останусь здесь навсегда.
Ужаснувшись такой перспективе, я помчалась к реке.
Поднять рюкзак мне не удалось. Пришлось тащить его волоком. Я вся вспотела, выбилась из сил и пожелала туристу мучительной смерти от комариных укусов. Похоже, что Федя прихватил с собой в поход пудовые гири, водолазное снаряжение или кирпичи.
Около флигеля я окончательно выдохлась. А, представив себе, как буду затягивать рюкзак по ступенькам на второй этаж, сдалась окончательно.
Побродив вокруг домика, я вляпалась в заросли крапивы и обнаружила поваленное дерево. Под вывороченными корнями было чудесное углубление. Туда-то я и запихнула рюкзак, предварительно вынув одежду. Сверху насыпала веток. Уродливые волдыри от крапивы украсили мои ноги, и я посетовала, что щука не сожрала добра молодца живьем.
Пока Федор переодевался, я прошлась по ванным комнатам второго этажа и набрала в аптечках вату, йод и бинты. Стеная, как раненый слон, он позволил мне обработать йодом рану в ступне и забинтовать ее со сноровкой человека, имеющего смутные представления об оказании первой медицинской помощи в полевых условиях. Затем я занялась пострадавшим от щучьих зубов указательным пальцем и достигла виртуозности в превращении обыкновенной человеческой конечности в бесформенный сверток. По окончании процедуры Федор полностью лишился возможности двигать пальцем, так как тот выглядел, как египетская мумия жирной гусеницы.