Я бы назвал еще один заметный и, как мне кажется, сыгравший потом немалую роль «след» от разрядки уже у нас, в Советском Союзе. Это начавшееся раньше, но не прекратившееся и в годы обострения (хотя не обошлось без трудностей) развитие советской политической мысли, тех ее сфер, которые относятся к внешней политике. Здесь, мне кажется, наиболее явственно прослеживается преемственность XX съезда и его идей с разрядкой, а затем и новым политическим мышлением.
Не могу не сделать короткого отступления. Память – предательская штука и, как правило, подсовывает приятные воспоминания, а не те, за какие испытываешь чувство стыда и в связи с чем утрачиваешь душевное равновесие. И я не могу не задать себе жестокий вопрос: неужто я все понимал и знал, давал лишь верные советы и никогда не кривил душой?
Нет, это было не так, и я обязан это признать. Были ошибки, были заблуждения, и хотя я в целом не испытываю стыда за то, что писал и что советовал, не могу этого не признать. И хотел бы об этих ошибках и заблуждениях написать. Начну с чисто профессиональных.
Я с опозданием заметил нарастание угрозы сдвига вправо в США, хотя некоторые сотрудники института меня своевременно о ней предупреждали. Думается, один (хотя, наверное, не единственный) из истоков ошибки состоял в том, что я не знал о некоторых сторонах нашей военной политики, долго не верил западным заявлениям насчет наращивания нашей военной мощи, недооценивал воздействие всего этого на политическую обстановку в США в том, в частности, плане, что это дает сильные козыри крайне правым. Недооценил я и другого – что сама неопределенность политического положения в нашей стране (растущие трудности в экономике, престарелое больное руководство, полная неясность в вопросе о политической преемственности и т. д.) не располагала западных партнеров к развитию отношений, сокращению вооружений и сотрудничеству.
Конечно, не всегда точны были и оценки перспектив внутреннего развития США, хотя здесь на стопроцентную точность не могут претендовать ни советские, ни даже американские исследователи. Думаю, и я лично, и институт в целом в этом плане выглядят неплохо. Если, конечно, не предъявлять к тем временам сегодняшних политических и идеологических требований. На протяжении многих лет нас приучали (часто очень жестко) к определенному строю мысли: безусловная, безоговорочная защита своей политики и своих порядков, какими бы плохими они ни были. И к самому необъективному (называли его «классовым» или «партийным») отношению к другой стороне, особенно же к «американскому империализму». Я, между прочим, и сейчас считаю, что в политике США, в ряде их экономических и политических институтов, несомненно, существуют опасные империалистические и имперские тенденции, но даже и тогда избегал называть их политику империализмом, в чем легко убедиться и по моим трудам тех лет.