В ее жизни не было времени и места для чувств и секса. Наверное, поэтому она не могла понять безрассудства родителей. Почему мать поставила под удар семью и единственную дочь? Почему отец отреагировал на это с такой жестокостью? Ей казалось, что страсть – это демон, который овладевает человеком, и после этого он уже не в состоянии отвечать за свои поступки.
Впрочем, ей это не грозит. Особенно с Ферраном.
– Я рад за тебя, – промолвил он. – Я помню все, что произошло тогда, слишком хорошо.
– Но ты… ты не видел?..
Ферран с трудом сглотнул, невидяще глядя вдаль:
– Я видел достаточно.
Самира не видела происходившего во дворце. Ее быстро толкнули за занавеску. Она все слышала, и все же судьба избавила ее от жестоких картин.
– Когда ты планируешь свадьбу? – медленно спросила она.
– Чем скорее, тем лучше. Ты уверена, что никто не придет за тобой?
– Ты имеешь в виду, попытается ли кто-то спасти меня? Определенно нет. – Мысль об одиночестве, такая привычная, царапнула ее с новой силой, еще ярче обозначив стоявший перед ней выбор. Брак – или пустота…
– Нет, я имел в виду другое. Власти Джахара не охотятся за тобой?
– Насколько я знаю, нет. Прежнего властителя убил один из его приближенных. Это сильно облегчило мою жизнь. Но для меня там по-прежнему нет места.
– Ты станешь отличным символом.
Двусмысленный комплимент хлестнул ее, как пощечина.
– Спасибо, – выдавила она.
– Это правда. Люди будут смотреть на тебя, вернее, на нас обоих и вспоминать прежние мирные времена, когда наши народы связывали узы дружбы. И пусть ты не будешь шейхой Джахара, все равно для твоего народа ты много значишь. После низложения королевской семьи они много страдали. И теперь они будут счастливы узнать, что ты пережила смутные времена. Значит, и для них они в конце концов завершатся.
– Ты идеалист.
– Ни капли. Именно так и будет.
– Ты говоришь так уверенно…
– Я шейх. – Ферран пожал плечами. – Так что, как это говорится – да будет так, и все такое прочее?
– Не думала, что у тебя есть чувство юмора.
– У меня его нет.
– Оно сухое, как песок пустыни, и все же оно есть.
– Каким же ты представляла меня все это время? – Шейх улыбнулся уголком рта.
– Я думала, ты – ghul.
– Правда?
Самира передернула плечами. Это было правдой. В ее фантазиях он представал огромным, постоянно меняющимся монстром. Чудовищем-кровопийцей.
– Да.
Шейх поднял руку, и она тут же отпрянула от него, выставив блок. Он опустил голову. В его темных глазах сверкала решимость.
– Позволь мне, – хрипло произнес он.
Самира замерла. Шейх вновь поднял руку и положил на ее щеку, погладив большим пальцем порез, полученный по его вине.