Турок облапил пленницу.
– А какие они упругие, аккуратные! Такие способны свести с ума любого мужчину. А достались какому-то голодранцу, которому и жить-то на белом свете не следует.
– Отпусти меня, собака!
Женщина попыталась укусить Дикмера, но тот локтем ударил ее в лицо. Не так сильно, как мужа, но губы разбил. Вид крови только возбудил его. Он с силой сжал грудь женщины, так что посинели крохотные соски.
– Мне больно.
– Отпустите ее, – еле прошептал изуродованным ртом Гази.
– Закрой пасть, бродяга. А то я не посмотрю на приказ командира и тут же разделаю тебя как барана, а до этого на твоих глазах развлекусь с твоей женой.
– Подонки!
Годзен не сдержался, пнул Гази по сломанным ребрам. От сильной боли мужчина потерял сознание.
– Вы убили его, – прохрипела женщина.
– Нет, красотка, – сильно сжимая хрупкое тело несчастной, проговорил ей на ухо Дикмер. – Он живой, хотя и не надолго. А тебе советую не брыкаться. Еще будет время для этого. Я люблю таких прытких дамочек.
– Я никогда не буду твоей!
Дикмер сощурился.
– Дурочка, ты уже моя! – Он ударил бедняжку по голове, и она лишилась сознания.
Бандиты быстро связали беглецов и забросили их за заднее сиденье.
– А где лошадь? – спросил Годзен.
– Домой пошла. Ты что, не жил в сельской местности?
– Нет. Я родом из Анкары.
– А, ну да, я же сам составлял на тебя досье. Так вот, городской житель, умная скотина, лишившись хозяина, всегда возвращается в свое стойло. Тебе приглянулась эта старая кляча? Не думал, что ты извращенец.
– Батур, не надо меня оскорблять.
– Извини, друг, я не хотел обидеть. Поехали.
– Опять в объезд?
– По прямой. Теперь можешь увеличить скорость.
Пока Дикмер и Годзен ловили беглецов, Дабиров устроил в большом доме что-то наподобие совещания, на котором присутствовали Алилов и Батаев. Они сидели на ковре. Разбуженная жена хозяина усадьбы, вся укутанная в черное, принесла им зеленый чай с ханкой, сладости.
Когда она ушла, Дабиров взглянул на Батаева:
– Сбежавшие люди – твои рабы, Вели. Их надо жестоко наказать. Что предлагаешь?
– У тебя больше опыта в этих делах.
– Так ты отдаешь Далгаровых мне? Отлично. Что ж, в таком случае я предлагаю казнить беглецов. Но не тайно, ночью, в сарае, а прилюдно, утром. Собрать жителей и перерезать этим скотам глотки. Трупы вывезем куда-нибудь подальше. Но ты, Вели, должен будешь произнести речь перед казнью.
– И что сказать?
– Что так будет с каждым, кто решится ослушаться тебя или проявит самовольство. Без твоего разрешения это быдло не должно покидать аул. Что-то в этом роде.
– Хоп! Сделаю.