Тем не менее, к двадцатым числам августа соотношение сил стало катастрофическим - на нашу сотню приходилось еще четыреста немцев, причем они могли легко нарастить свои силы, сняв часть машин с главного фронта. Немного спасала ситуацию "карусель" - у нас на один самолет приходилось по три-четыре летчика, и они постоянно сменяли друг друга, так что в день один самолет делал до десяти вылетов. И тут свое веское слово сказал тот самый главный фронт. Подождав, пока немцы как следует увязнут в боях с нами, подрастратят боеприпасы, топливо и моторесурс, 21го августа войска северного фронта перешли в наступление, уже через два дня освободив Псков.
Немцы резко отхлынули от нас и мы получили долгожданную передышку, хотя бомбардировки и разведовательные полеты мы не прекратили, нанося точечные удары по мостам и аэродромам и сообщая информацию о перемещениях фашистких войск.
Форсирования Немана немцы так и не предприняли - они до него просто не добрались, увязнув в нашей мобильной обороне, а тут им пришлось разворачиваться обратно - наступление наших войск с севера было гораздо опаснее - те могли скинуть всю группировку в море, тогда как мы могли только обороняться.
Мы стали перебрасывать часть подразделений на юго-запад, где обстановка была опаснее. Из Германии подходили свежие части, снятые с западного фронта, и мы сдали уже три оборонительных рубежа, откатившись на тот, что начали строить самым первым, перед самым Кенигсбергом. Не помогало ничего - ни болотистая местность побережья, ни массированное радиоглушение, ни расстрел немецких танков с расстояний больше километра - немцы перли как заведенные. Эти сорок километров они буквально продавили сталью и проплавили кровью. Наши потери были велики, но их - просто ужасны. На один наш подбитый танк приходилось почти двдцать немецких - дальнобойные орудия наших машин и сильная оптика позволяли расстреливать немцев на дальних подходах, и им приходилось выискивать проходы по рощам и лесам, чтобы сделать хоть один выстрел. Но таких мест здесь было немного - все-таки страна была объектом хозяйственного воздействия плотного населения многие века - и мы следили за ними с особой тщательностью, засыпая снарядами и бомбами малейшие движения. Но это же отсутствие лесов не позволяло и нам применить нашу любимую тактику - приходилось грудью стоять на позициях под градом бомб и снарядов. Правда, град был как правило интенсивный, но недолгий - наша ПВО и контрбатарейная борьба позволяла успешно давить ударные силы немцев, но все-равно нам доставалось немало - порой казалось, что немцы стянули к нашим позициям чуть ли не всю свою артиллерию.