– Слышите, девчонки, чего Маришка говорит: пожар, дескать, идет, – сообщила баба Ксеня.
– Это правда, – кивнул Петр. – Идет прямо на деревню.
– А, так вон что кричали те ребята из машины! – всплеснула руками бабулька в красном платочке, из-под которого выбивались вьющиеся седые прядки-пружинки. – Промчались сломя голову, будто сам черт за ними гнался, вопят не разбери поймешь чего. Это они про пожар, значит, вопили!
– Ну да, а ты думала, Ольга, они тебя покататься зовут, – подала голос востроносенькая, до черноты загорелая старушечка и громко, с ехидцей рассмеялась. – В город, на дискотеку!
– А чего, я еще девушка что надо! И спеть, и сплясать, и за ручку подержать! – задорно кивнула Ольга и без всякой обиды засмеялась вместе с остальными соседками.
Ирина растерянно огляделась. Она думала, при словах Петра здесь такое поднимется… Заранее приходила в ужас, прикидывая, как будут распихиваться по двум оставшимся машинам. Их пятеро, да пять старух, да дед еще. Десять человек, для джипа и «Мерседеса» это не так много. А узлы с барахлишком? А скотина? Ее что, к бамперу привязывать на веревке? Кошмар! А главный кошмар – прощание бедных бабок со своими домами, этим их последним пристанищем…
И вот пожалуйста: ни слез, ни воплей похоронных. Смешки да шуточки! Наверное, они не верят в случившееся.
– Баба Ксеня, – стараясь говорить спокойно, произнесла Маришка. – Дело серьезное. Низинки в лесу уже довольно плотно затянуты дымком, а Петр ведь в таких вещах не ошибется. Ты сама знаешь, он специалист…
– Да знаю, – кивнула баба Ксеня. – Что дело серьезное – кто спорит? Но ведь мы уже которые года норовим сгореть, да никак не сгораем, внученька. Ты еще с детства должна помнить: сколько раз к деревне огонь подступал, бывало-живало, что и эвакуацию объявляли, будто в войну. А Вышние Осьмаки стоят, как стояли. А все почему? Потому что тут святое место. И человек святой живет. Вдобавок у нас свои специалисты есть на случай всякого такого ЧС.
Баба Ксеня обернулась к соседкам:
– Оборонимся, девоньки?
– Оборонимся, а чего ж, – ответила баба Вера.
Ольга, правда, нахмурилась:
– Только взялась масло сбивать… – но тут же махнула рукой: – А, ладно. Подождет масло, никуда не денется. Сейчас, сметанку в погреб уберу и тоже прибегу. Выносите иконы! Печи топите!
– Что-о? – возмущенно вскрикнул Павел вслед старушкам, которых точно ветром сдуло, однако Сергей сердито шикнул на него:
– Погодите! Если не ошибаюсь, сейчас мы увидим редкостный обряд…
Лицо его сияло от удовольствия.
«Правда, что ли, фольклорист? – недоверчиво подумала Ирина, вглядываясь в насмешливые светлые глаза. – Точно, я его раньше видела!» Что-то проплыло в голове, подобно клочку дыма… проплыло и растаяло, не оформившись воспоминанием.