– Нет, – горячо покачал головой Зелинский. – Думаете, это хорошо?
– Послушайте, Андрей Валентинович, вы сугубо положительный человек, ни в чем плохом не замеченный, с безупречной репутацией. Я не думаю, что вас в чем-то серьезно подозревают, – убаюкивающим тоном проговорила Варя, – просто они отрабатывают все возможные версии. Их, наверное, начальство трясет, они вас и всех остальных, кто был в тот вечер у Булавиных.
Даниил наблюдал за происходящим с живым интересом. Однако у барышни Доронченковой была просто-таки бурная личная жизнь. На смену молодому жеребцу с «Пионерской» появился интеллигентный неврастеник с картинно-правильным лицом и широкими плечами. Самого Даниила по-прежнему не замечали. Варвара была поглощена собственными заботами и по сторонам не смотрела, можно было смело подойти к ней вплотную и ни о чем не волноваться. И в принципе, так Даниил и поступил. Когда Варвара и дерганый кавалер сели на лавочку, он подошел к ним сзади и встал за кустом сирени.
После пяти минут подслушивания Даниил решил, что день прошел все же не зря. Оказывается, неврастеника подозревали в убийстве, да не кого-нибудь, а Томашевича. Уж эта фамилия была Даниилу хорошо знакома. А еще и в краже какой-то картины у каких-то господ Булавиных. И убийство, и картина были каким-то образом связаны. Ничего себе!
Даниил едва в руках себя держал, так хотелось ему выйти из своего укрытия и принять участие в занимательной беседе. Но, во-первых, было непонятно, как объяснить свое появление, а во-вторых, он боялся, что неврастеник тут же замолкнет и больше ничего не скажет, его вон и так уже трясет как эпилептика. А потому Даниил стоял и терпеливо слушал чужой разговор. Увы! Больше ничего интересного он не услышал. Было абсолютно ясно, что дерганый тип ни к убийству, ни к картине отношения не имеет. Достаточно было истории про мамины бутерброды и термос. Да и о картине они больше не заговаривали, все свелось к простым утешениям и утиранию слез с соплями. Когда Варвара закончила нянчиться с бедолагой, то проводила его до дома, а сама прямой наводкой двинулась к дому. Следить за ней Даниил дальше не стал, сама как-нибудь доберется, и отправился за своей машиной.
Уже трясясь в метро, он обдумывал стратегию своего поведения на завтрашний вечер. Если Репина у Половодниковой не окажется, то где его искать, и не об этой ли картине беседовала Варя с неизвестным? Ведь не зря же она задергалась накануне вечером в гостях у его бабушки. А вдруг задергалась именно потому, что Репина украли. Причем украли именно у Томашевича, что было бы вполне логично, а его самого при этом убили. И Варвара со своими коллегами имеет к этому непосредственное отношение. Именно поэтому она ничего ему не сказала про картину. Боялась, или не доверяла, или и то, и другое, и третье. Может, вся Варварина контора на подозрении у полиции?