Но Даниил отчего-то с распиской не спешил. Варя от шока уже оправилась. Липкий ужас отпустил ее, когда она поняла, что Половодникова полицию вызывать не собирается, и, испытав невероятное облегчение, Варя сумела постепенно прийти в себя и теперь осмысленно наблюдала за происходящим.
Жалкий результат, принесенный столь шумным и грозным демаршем Даниила, разочаровал ее больше, чем сама его подлая выходка с шантажом и скандалом. Это вот из-за жалкой поварешки с подстаканником он устроил весь сыр-бор? Мелко, гадко, отвратительно. Разочарованию Варвары не было предела. И в этого человека она едва не влюбилась? Ему она поверила, привела в чужой дом? Фи!
Никогда она больше не доверится рассказам о благородных предках и очаровательным бабулькам, хрупким, с белоснежными ангельскими кудрями. Благородные предки имеют мало общего с современной циничной, меркантильной жизнью. Как там было написано в портсигаре? «Честь и служение»? Нет у них ни чести, ни служения, окромя как золотому тельцу. Мерзость. Варвара сморщила брезгливо носик и отвернулась от Даниила.
– По-моему, здесь не хватает кое-чего, – не обращая внимания на Варину мимику, проговорил Даниил. – Кое-чего существенного.
– М-да? – скептически переспросила Зоя Спиридоновна. – Чего же? Консервного ножа или десертных ложечек?
– Картины Репина, – не поддавшись на провокации, спокойно ответил Даниил.
– Чего?
– Портрета литератора Всеволода Гаршина кисти Илья Ефимовича Репина. Припоминаете?
– Этой картины отродясь у нас не было, – категорично заявила Зоя Спиридоновна, а потом лукаво добавила: – Но кое-что о ней я знаю.
– Не стоит со мной хитрить, – мгновенно утрачивая мнимую ласковость, сухо посоветовал Даниил. – Верните Репина.
– Увы, – усаживаясь за стол и обретая некое подобие удовлетворенности, заметила Зоя Спиридоновна. Лицо ее уже обрело обычный розовый оттенок, дыхание выровнялось. Да и то, из-за чего ей было волноваться? Из-за поварешки? – Эта картина попала в другие руки.
– Откуда вам это известно? – сурово спросил Даниил.
– Интересно другое, почему вам об этом неизвестно? – вновь обретая уверенную почву под ногами, проговорила зловеще Зоя Спиридоновна.
Варя, забыв свое разочарование и меланхолию, навострила уши и смотрела на Даниила с Половодниковой во все глаза.
– Да нет. Мне-то как раз хорошо известно, что картина находилась в вашем семействе, – откидываясь на спинку стула и вновь принимая оборонительную позицию, проговорил Даниил. – Не зря же умер ваш внук. Возможно, теперь картина действительно исчезла. Хотя…
– Что вы такое несете? При чем здесь Денис? – вновь обретая недавнюю нервозность, воскликнула Зоя Спиридоновна, вцепляясь пальцами в край стола.