Об этом рассказывал Симомура Рокуроэмон, и одной с ним мысли был Китиноусоку, который говорил: «Человек должен трудиться всю свою жизнь так много, насколько это возможно».
Когда Эно Рихэй начальствовал над счетоводами в Эдо, у него был юный помощник, с которым у него были очень близкие отношения. В первую ночь восьмого месяца он отправился выпить с Хасимото Таэмоном, надзирателем пехоты, и напился так, что утратил разум. Он проводил своего помощника до дома, ведя с ним пьяные разговоры, а по приходе домой сказал, что зарубит юношу. Тот выхватил у Рихэя меч, они сцепились и упали в сточную канаву так, что помощник придавил Рихэя сверху. Тут подбежал слуга Рихэя и спросил: «Господин, вы сверху или снизу?» После того как Рихэй ответил, слуга тут же поразил мечом помощника. Помощник поднялся и, поскольку его ранение не было смертельным, сбежал. Когда началось расследование, Рихэя заточили в тюрьму Наэкияма, а затем казнили через отсечение головы. До казни его содержали в Эдо, в съемном доме в купеческом квартале, где он поссорился со слугой и зарубил его. Однако на сей раз он был прав, люди говорили, что он поступил тогда как мужчина.
Если обдумать это тщательно от начала до конца, то тот, кто пьяным хватается за меч, проявляет и трусость, и неуверенность. Слуга Рихэй был родом из Таку, но имя его не сохранилось. Хотя он был и невысокого происхождения, его смелость помнят и по сей день. Говорят, Таэмон совершил самоубийство еще до завершения расследования.
В двенадцатой главе пятой книги «Рёанкё»[28] есть такая история:
«В провинции Хидзэн жил однажды человек родом из Таку, страдавший от тяжкой хвори – оспы, но жаждавший присоединиться к осаде Симабарского замка. Родители всячески отговаривали его от этого.
– С такой болезнью, даже если ты доберешься туда, разве сможешь сослужить им службу?
– Мне же лучше, если я умру в пути, – отвечал он. – Хозяин всегда был ко мне благосклонен, разве не должен я хотя бы попытаться отблагодарить его?
И он отправился к замку. И хотя это было зимой, было невероятно холодно, он не обращал внимания на свое состояние, не утеплял своей одежды и не расставался с оружием ни днем, ни ночью.
Более того, он забыл о чистоплотности, но все же быстро исцелился и выполнил свой долг. Поэтому, вопреки ожиданиям, нельзя утверждать, что чистота – превыше всего».
Когда учитель Судзуки Сёдзо услышал об этом, он сказал:
– А разве нельзя счесть очищением принесение в жертву своей жизни во имя хозяина? Человеку, который не жалеет жизни в борьбе за правое дело, нет нужды просить помощи у бога оспы. Все божества небес защитят его.