«Ты все еще красива», – сказал он.
«А ты всегда был галантен».
«Я записался в Консульскую академию. Не потому что так уж мечтаю стать дипломатом, а потому что они согласны дать мне стипендию».
«Но это же прекрасно, Антон. Ты сможешь путешествовать, может, поедешь даже в Англию или Америку».
«Будь со мной».
«Что?»
«Я знаю, что ты встречаешься с Пепи Розенфельдом, но он слишком умный. Для него мозги всегда будут важнее совести. Ты достойна лучшего. Ты знаешь, я давно в тебя влюблен. Бросай его и будь со мной. У меня ничего нет. Твой отец тоже умер, и у тебя тоже ничего нет. Мы будем идеальной парой».
Он наклонился над библиотечным столом и взял меня за руку. Антон был такой красивый, такой честный и открытый. На секунду я даже подумала: «Возможно. Почему бы нет?». И в этот момент, конечно, я сразу вспомнила весь долгий ряд причин, почему нет, и Антон, разумеется, все прекрасно понял. Мудрый, как юный дипломат, он поцеловал мне руку и распрощался.
К нам зашел познакомиться новый сосед – приятный и общительный джентльмен по фамилии Деннер. Совсем недавно у него от туберкулеза умерла жена. Она долго и тяжело болела. Теперь у него осталось две дочери: Эльза, которой было одиннадцать, и четырнадцатилетняя Кристль. Деннеру нередко приходилось уезжать в командировки, и девочки должны были заботиться о себе самостоятельно. В связи с этим он решил найти им преподавателя, чтобы они не отставали в учебе. Консьержка горячо рекомендовала мои услуги, а я с радостью согласилась. Мы договорились, что каждый день после университета я буду проводить время с его дочерьми.
Деннеры жили в бальном зале, таком большом, что и думать в нем было странно о разделении на меньшие пространства. Когда-то там танцевали под барочную музыку люди с «фон» перед фамилиями. Окна там были огромные, от пола и до потолка, пол – деревянный, словно бесконечный. Смотреть было больно на то, как девочки натирают этот паркет.
«Кто придет на бал? – спросила я, наблюдая, как старательно они трут. – Габсбургов свергли. Бурбонов нет».
«Папа хочет, чтобы мы помогали поддерживать былую красу нашей страны», – буркнула Кристль.
У обеих сестер было по щенку с русским именем в память фрау Деннер: она родилась в Беларуси. Щенок Эльзы был послушный и спал у нее на коленях. Щенок Кристль везде высматривал голубей, прыгал на руки гостям и сходил с ума от счастья. Собаки были под стать хозяйкам. Эльза была спокойной, а для Кристль жизнь была вечным приключением.
Кристль училась на курсах предпринимательства, но ей не хватало сосредоточенности. Она ничего не понимала в бухгалтерии и не могла написать «правильное» письмо. Я сидела рядом, пока она продиралась сквозь домашнюю работу, и гуляла с ней и ее собакой во дворе дома. Очень скоро Кристль стала обращаться ко мне со всеми своими подростковыми проблемами. Кристль была высокой и очень живой. Волосы у нее были светло-каштановые, а глаза – почти фиолетовые, и ее буквально осаждали молодые люди. Ухажеры стояли под окнами и пели серенады, провожали ее до дома, присылали букеты и угощения для щенка. Юноши были готовы ради нее на все.