разговоров. Посадив Гэвина в машину, я, не говоря ни слова, выехала домой. Возможно, я вела себя
как малое дитя, но мне было все равно. Я злилась на них за то, что они находили это смешным, а
также на себя за то, что не рассказала Картеру сразу. И я бесилась из-за того, что все это сводило
меня с ума.
Да кого волнует то, что он испугался и, возможно, больше никогда с нами снова не
заговорит? Не то чтобы мы что-то теряли. Гэвин же не знает, кто такой Картер. Как можно потерять
что-то, чего никогда не имел?
Но я его имела. Буквально. И даже несмотря на то, что в свое время я облажалась, мне было
прекрасно известно, что именно я потеряла. Он открылся мне за две недели, и я знала о нем намного
больше, чем прежде. Я узнала, что он любит свою семью и больше всего на свете хочет завести
свою. Что он трудоголик и готов на все ради тех, кого любит. Мне было приятно находиться с ним в
одной комнате, видеть его улыбку, слышать его смех, чувствовать его руки и знать, что я не одна в
этом сумасшедшем родительском статусе.
Вот блин! Я попала. Мне не все равно. Я хотела его в своей жизни, в жизни Гэвина. Я хотела,
чтобы Гэвин знал своего отца, и мне хотелось, чтобы Картер знал, какого потрясающего маленького
человечка он помог создать. Я мечтала проводить с ним больше времени, и желала, чтобы он узнал
меня. Не мою демоверсию, которую я предоставила ему по телефону из страха выложить все про
Гэвина, и не версию-фантазию с шоколадным запахом, за которую он держался все эти годы, а
настоящую меня. Ту, которая отложила все свои мечты ради воспитания сына. Ту, которая
повторила б все это снова, если бы это означало, что она получит Гэвина. Ту неидеальную
сумасшедшую меня, которая делает поспешные выводы и бесится из-за самых рутинных вещей. И
которая отдала бы все на свете, лишь бы вернуться на пять лет назад в то утро и остаться в объятиях
парня, пахнувшего как сладкие булочки с корицей, и чьи поцелуи обжигали сильнее огня.
Остаток дня я вычищала дом сверху донизу. Верный признак того, что я на взводе.
61
LOVEINBOOKS
Ненавижу убираться.
Я стояла на четвереньках и выгребала из-под дивана разную дребедень: обертку от пирожка
«Поп-тарт», леденец на палочке и поильник с чем-то, что когда-то было, видимо, молоком.
Боже ж ты мой, Гэвин не пил из поильника уже больше года.
– Мамочка, к нам придут на вечеринку?
– Нет, у нас не будет вечеринки, а что? – спросила я, подняв два пенса, никель и четыре