Отрабатывали мы как-то задачу с покладкой на грунт. Нашли место себе поприятнее с дном помягче да поровнее, глубина небольшая, метров сто восемьдесят, решили, что тут и будем ложиться. На ста метрах отдифферентовались без хода и начали вниз тихонько опускаться. А снизу у нас из лёгкого корпуса торчит лаг – прибор для измерения скорости. В заведовании он у штурманов находится вместе со всякими гироскопами, карандашами и секстантами, но они же штурмана, они его, как от пирса отчаливаем, откидывают и забывают о нём. Опускаемся. Гидроакустики докладывают глубину под килем: 20 метро, 15, 10…
А у меня на пульте моём лампочка горит, что прибор лага отвален.
– Антоныч, – шепчу комдиву три, – нога лага же торчит, штурмана забыли её завалить.
– Тихо, – шепчет Антоныч в ответ, – молчи, будь хитрым, – поржём хоть.
Восемь метров докладывают, семь, три, один. Один. Один. Ну и как-бы по ощущением понятно, что на дно-то мы не легли, а висим в пучине морской. Командир дивизии с нами тогда старшим на борту ходил, – хороший был мужик, грамотный, но это именно у него шило в жопе кто-то забыл.
– Что такое? – спрашивает, – Кто виноват?
Комдив три шепчет механику:
– Штурмана ногу лага завалить забыли.
– Тихо, – шепчет механик и оба хихикают.
– Чё вы ржёте-то, – спрашиваю я, волнуясь за народное добро, а если погнём?
– Не ссы, – шепчет механик, – я её в доке видел,- она как хер у слона, только железная. Её земным шаром не согнёшь!
– А мне вот, например, интересно, – решаю уточнить я, – а где Вы хер слона видели?
– Пошёл в жопу, – объяснят механик где он видел хер слона.
Из рубок вылазят штурмана и гидроакустики и коллегиальным решением назначают виноватыми механиков. Тычут в нас троих пальцами и называют криворукими имбецилами, которые даже лодку на грунт нормально уронить не могут. Мы сидим и гордо молчим – накаляем обстановку.
– Механик, – не выдерживает командир дивизии, – немедленно доложить, что за хуйня!
– Эдуард, – пасует мне механик, – доложить, что за хуйня!
– Тащ контр-адмирал, – докладывает Эдуард, то есть я, – нога лага отвалена.
Как он кинул в штурмана дыроколом каким-то:
– Ещё на механиков моих любимых бочку катит!
Завалили ногу лага, легли на дно, расслабились, полежали, на касаток в камеры попялились. Надо бы и всплывать.
– А давайте, – неожиданно встрепенулся командир дивизии, – якорь заодно отдадим!!! Потренируемся!!!
– Какой якорь? – искренне удивился комсомолец.
Был у нас такой человек на корабле – замполит электромеханической боевой части. Замполита корабельного называли "замполит", а этого – "комсомолец", типа маленький замполитик. Наш к нам только перевёлся из Феодосии, где служил начальником клуба, ну, то есть, профессиональный подводник. Но даже не считая его, процентов тридцать подводников и не подозревали о наличии у нас устройства под названием "якорь".