Акулы из стали

Когда утонул "Курск", я возвращался из отпуска, новость услышал по радио в поезде. На следующий день нас всех, кто был доступен отозвали из отпуска, дополнили экипаж АПЛ "Вепрь" и отправили на патрулирование района, где утонул "Курск". Пару- тройку первых дней мы ещё искренне надеялись, что кого-то удастся спасти. Потом, конечно, поняли уже – шансов нет. Пусть рассказывают про спасательные колокола – мы то знаем, что они хер могут присосаться к спасательным люкам, потому, что кремольерные кольца залиты резиной. Пусть рассказывают про выгородки "ЭПРОН", – мы то знаем, что на флоте 10 лет как не проводили нормального ремонта и все запчасти и нужные агрегаты мы воруем на соседних бортах и складах ВМФ, или покупаем за спирт. С третьего дня стало ясно, что никого уже не спасут. С самого начала было понятно, что единственным шансом могут быть нормальные глубоководные водолазы, которых вызвали, почему-то, когда было уже очевидно поздно. Там погибли трое моих друзей – химик и двое электриков. Надеюсь, что их смерть была лёгкой. Потом, когда нас перед выходом в море проверял УПАСР, я их смело и открыто посылал на хуй, показывая им письма, которые я писал им же где обосновывал, что резину, блять, вокруг кремольерных колец нужно обрезать, потому, что конструкция их же спасательного колокола такова, что не позволит ему нормально стыковаться. Говорил им, что на готовность к выходу в море я буду предъявляться норвежским водолазам, потому, что кроме как на них мне надеяться и не на кого.

Простите, ребята, может и моей часть вины есть в вашей гибели. Вечная вам память и вечный покой. Я не знаю, есть ли смысл в вашей смерти, но знаю, что есть Честь.

Случилось это ближе к концу девяностых годов. Служил я тогда в городе Заозёрске на атомных подводных лодках типа "Акула". Так как лодки были мало того, что атомные, но ещё и стратегические с ядерным боезапасом, то базировались они на значительном удалении от городка, в котором мы жили. Время тогда было тяжёлое, не знаю за всю страну, но у нас-то точно, никакого служебного транспорта не ходило практически, а расстояние по дороге – 20 километров. Но мы же защитники Отечества – и как нам его защищать сидя дома? Правильно -никак. Поэтому ходили мы на службу и со службы пешком. Через сопки. Километров шесть всего было по сильно пересечённой местности, да плюс ещё зима восемь месяцев в году. Ну какое дело Родине до зимы? Она же защиты постоянно хочет. Ходили группами, потому как опасно и россомахи, опять же. В среднем от сорока минут до часа занимала дорога в одну сторону. Был у меня тогда товарищ старший, родом с Украины, по имени Борисыч, жили мы с ним рядом и ходили, по возможности, вместе. А так как я биатлонист, а он с Украины, то у нас рекорд был – 20 минут. О чём это я? А, про ЛДПР же.