— У меня с ним ничего не могло случиться, потому что у меня с ним ничего не было, — отрезала я.
Нашел о чем говорить — о каком-то там Чиллаге. Зачем о нем вообще вспоминать?
— Но вчера вы ужинали вместе, — напомнил мне Кудзимоси.
— Он попросил помочь с подготовкой свадьбы, — пояснила я. — Я же как подружка невесты должна была в этом участвовать. И ужинать с ним я бы не согласилась, если бы…
Замолчала я вовремя. Еще чуть-чуть, и Кудзимоси услышал бы, почему я пошла в тот вечер с Фабианом. Но, как говорит моя бабушка, такие вещи девушка первой говорить никогда не должна, ибо они уже не имеют такой ценности в глазах кавалера. Вот скажет, что любит, тогда подумаю, говорить или нет.
— Если бы что? — все же спросил Кудзимоси.
И ведь видит же, что мне эта тема неприятна, но продолжает. Я промолчала. И чуть-чуть сдвинулась в сторону грифоньего хвоста. Еще немного, и можно будет положить голову Тарниэлю на плечо. Совершенно случайно. Грифон же не плавно летит, а рывками.
— Не хотите отвечать, фьорда Берлисенсис? Что ж, ваше право, — заметил он. — Вернемся к дню сегодняшнему. Почему вы оттуда убежали? Вам что-то грозило?
И тут я задумалась. Возникал просто огромный соблазн рассказать все и переложить ответственность за ситуацию на надежные мужские плечи. А если он не захочет этой ответственности? Антер вон отказался жениться, хотя до последнего момента постоянно твердил, что влюблен. А вдруг Тарниэля мои проблемы тоже отпугнут? С другой стороны, он ведь совсем не Антер и помогал мне не потому, что я — это я, а потому, что он это сделал бы для любого другого студента. Но что-то в этих рассуждениях мне не понравилось. Как бы все-таки выяснить, отличаюсь ли я для него от любого другого студента? А то эта неопределенность мне уже немного мешает. Сидела я боком, так что достаточно было лишь немного повернуть голову и встретить внимательный взгляд серых глаз. Таких красивых, таких выразительных…
— Ну же, фьорда Берлисенсис, я вас слушаю, — напомнил о себе мой спутник.
Лучше бы поцеловал. Я была уверена, что это поспособствовало бы развитию доверительных отношений между нами. Но мой спутник не торопился проявлять инициативу. Все, буквально все приходится делать самой. Но на какие жертвы не пойдет мать ради своего ребенка? Не может же Марибэль остаться без отца…
— Фьорд Кудзимоси, я вас приглашаю на чай, — наконец решилась я. — И там я вам все расскажу, хорошо?
— Хорошо.
Мне показалось, что он задержался с ответом на несколько мгновений. Но ответил согласием. Все же когда говоришь о столь серьезных вещах, хочется видеть лицо собеседника не при свете лун. У Тарниэля оно всегда невозмутимое, конечно, но выражение глаз спрятать не получится, как ни старайся. Я передвинулась назад еще на самую малость.