Судьба моя много облегчилась: сердитые жандармы, всегдашние наши проводники, узнав, что карман мой был не пуст, сделались весьма учтивы и не столь суровы. Награждая их деньгами, мог я иногда обрести спокойный ночлег. И чем более вступали во внутренность Франции, тем лучше наша участь становилась. В некоторых местах увидели мы весьма добрых французских поселян, и жандармы наши были гораздо поскромнее.
Наконец прибыли мы в Орлеан, знаменитый город, который стоит на весьма ровном месте и один из красивейших городов Франции своим местоположением, равно и строением. Мы прошли через ту самую площадь, где представленный монумент девицы Орлеанской, стоящей на коленях пред английским королем Карлом[31]. Здесь остановились мы в тюрьме, [которая] обширностию свой уподоблялась Нантской, но гораздо более были стерегомы. Отдохнув двое суток, отправились в путь. Проходя город Мелун, видели много Бонапартовых мамалюк, которое имеют здесь квартиры.
1 мая прибыли мы в город Леон [Лион], стоящий на горе и довольно пространный город. Мы расстановлены здесь по квартирам и в первый еще раз имели столь спокойный отдых. Жандармы присматривали за нами не так строго. Я был поставлен на квартиру к одной вдове, женщине около 32 лет, тотчас отвели мне комнату, где прекрасная мягкая постель приготовлена для моего отдыха. В 8 часов, поужинав хорошенько и пожелав своей доброй хозяйке спокойной ночи, лег спать. Поутру увидал я, что меня ожидает прекрасный завтрак. Я, вставая, начинал думать, что еще есть чувствительные люди во Франции и плен меня не столько ужасал. В 9 часов утра собрался в дорогу, поблагодарив добрую свою хозяйку, и соединился со своими товарищами. Прибыли в город Соусан [Суассон], также позволено нам ходить по городу. На другой день, когда начали собираться к выходу, то узнали, что 4 матроса из наших спутников воспользовались вольностью и убежали. Жандармы, узнав о побеге, удвоили над нами караул и стали за нами смотреть так же строго, как и прежде.
Наконец 8 мая прибыли мы в Аррас, где содержатся пленные англичане, приведены в цитадель и были представлены к коменданту. Я получил пароль и позволено мне было иметь квартиру в городе.
Пребывание в городе Аррасе
10 мая согласился я жить вместе с одним из моих спутников капитаном купеческого судна Фридериком. Наняли квартиру у аптекаря. Товарищ мой был человек добрых правил и, по-видимому, испытал жизнь всякого рода. Нетрудно г-ну Фредерику привыкнуть к таковой перемене. Но я, будучи молод, и никогда не знал поварского искусства, которое теперь должен исправлять в свою очередь, ибо прислуги у нас не было. Небольшое число денег, оставшееся от полученных мною в Туре, должны быть моим продовольствием на все потребности жизни. Жалованья мне положено тридцать франков в месяц. Итак мы уговорились с своим товарищем, дабы понедельно каждый исправлял должность хозяина, но строгие правила и суровая жизнь г-на Фридерика скоро понудили меня его оставить. К счастью ж моему, прибыли в оное время двое английских мичманов — Дарби и Батерфильда, взятые в плен на 4-весельном ялике, принадлежащем 74-пушечному кораблю «Импетьюз» [«Impetueux»]