Не говоря о собаке – не помню ее кличку… Знаю, она голодна – жует ветки. Все время дрожит. Снег ей не нравится, она ходит так, будто снег режет ей лапы.
Думаю, я огорчил Эшли. Я этого не хотел. Я пытался ее подбодрить. Разучился, наверное, практики маловато.
Кстати, о практике… Ты когда-нибудь пыталась сложить мили, которые мы пробежали вместе? Я – нет.
Когда мы бегали, ты обязательно спрашивала меня о своем шаге, а я делал вид, что действительно обращаю на это внимание, хотя на самом деле не мог отвести взгляд от твоих ног. Наверное, это не было секретом для тебя. Я предпочитал бежать за тобой.
Оглядываясь на нашу жизнь, на то, как мы начинали, я вспоминаю, что мы всегда занимались делами, которые нравились нам обоим. У нас не было времени бездельничать. И ничто не могло нас разлучить.
Когда ты получила водительские права, то приехала на пляж, постучала мне в окно в 4 часа утра, и мы вместе устроили пробежку по пляжу. Это были длительные пробежки, на 10–12 миль. Мы называли их LSD[11]. Время не имело значения, у нас не было ни побед, ни поражений, ни секундомеров. Иногда вместо бега по пляжу я приезжал к тебе, и мы устраивали пробежки по городским улицам: по Мейн-стрит, по Лэндинг, по Акоста, вокруг Фонтана и так далее. Если один из нас уставал, подворачивал ногу или нуждался в передышке, мы ехали в «Данкин Донатс», заказывали два кофе и просто колесили по городу с опущенным верхом.
Тогда, кажется, я учил тебя ездить на машине с механической коробкой передач и в процессе обучения чуть не вывихнул себе шею. Может, все было и не так плохо, но мою педаль сцепления ты здорово износила, да и шея долго ныла. Но я бы с радостью повторил эти уроки.
Вспоминается субботнее утро, когда мы брели по пляжу после долгого забега. Паренек-серфингист справа от нас оседлал волну, потом нос его доски нырнул, и он плюхнулся в воду. Его вынесло на берег прямо перед нами, потом выбросило то, что осталось от его доски. У него был рассечен лоб, все лицо в крови, вывих плеча, рвота и полная дезориентация. Я уложил его, он указал на свой дом, ты побежала за его родителями, а я сидел с ним и вправлял ему плечо. Когда ты вернулась, он уже смеялся и рассказывал, сколько будет стоить новая доска. Его родители поблагодарили нас и увели паренька домой, а ты повернулась ко мне, загородив ладонью глаза от солнца. Ты сказала – так, словно всю жизнь это знала:
«Когда-нибудь из тебя получится отличный врач».
«Что?..»
Ты постучала меня по груди.
«Я про тебя. Ты станешь хорошим врачом».
Я никогда об этом не думал. Если честно, я вообще ни о чем не думал, только о том, чтобы удрать из отцовского дома. Но стоило тебе это произнести, у меня в голове что-то щелкнуло.