— А где Салли? — спросил я.
— Ее тоже нет.
На кухне она налила мне чашечку кофе, которую я выпил, сев за стол и наблюдая, как она сметает рассыпанные кукурузные хлопья. Мне показалось, что подметать она разучилась, но я решил не высказывать вслух свои мысли. Покончив с хлопьями, Одри села напротив с чашкой чая.
— Ну, на этой неделе ты вошел в роль старшего брата, — сказала она. — Второй визит за два дня.
— Я был неподалеку и решил заехать.
— Да, конечно.
— Вы будете у нас в субботу? Рут ждет вас с нетерпением.
— Харви.
— Да?
— Что у тебя на уме?
Я вздохнул, достал из кармана ложку и положил ее на стол. Одри посмотрела на нее, взяла в руки, затем перевела взгляд на меня.
— Где ты ее взял?
— Ты узнала ее?
— Еще бы. Конечно, я узнала ее. Это мамина ложка.
— Ты уверена?
— Разумеется, уверена. Так же, как и ты. Мы пользовались ими по воскресеньям, на Рождество, Пасху и другие праздники. Это ложка из фамильного сервиза. Маминого фамильного серебра. На ней есть буква Л. Посмотри.
Я уже видел букву Л, начальную букву фамилии Лонгмайр, но все равно посмотрел.
— Если я не ошибаюсь, после смерти мамы серебро взяла ты?
— Конечно, взяла. Серебро не выбрасывают. Ты же не хотел его брать.
— Нет, не хотел. Оно все еще у тебя? Где?
Одри задумалась. Затем встала и начала открывать нижние ящики шкафов.
— Вот! — с триумфом воскликнула она. — Я помню, пару месяцев назад сказала Салли, чтобы она попросила служанку отполировать серебро. Что ты от меня хочешь, сосчитать ложки?
— Да.
Она сосчитала.
— Их должно быть двенадцать, а здесь только десять.
— А как насчет вилок?
— Двух не хватает, — ответила Одри, пересчитав вилки.
— Может, ты посчитаешь и ножи?
Покончив с этим, она посмотрела на меня.
— Двух нет. Что теперь?
— Пожалуй, что все. Вероятно, им больше ничего не требовалось.
— Кому?
Я достал жестяную коробочку и начал сворачивать сигарету.
— О господи! — Одри достала из ящика и швырнула мне пачку «Лакис», сигарет без фильтра. — Я поклялась, что ты больше не будешь крутить передо мной сигареты, даже если придется купить тебе годовой запас.
— Я не знал, что тебе это не нравится, — я убрал коробочку, открыл пачку сигарет, закурил. Одри злилась или притворялась, что злится.
— Ладно, Харви, — она вновь села за стол. — Кто залез в фамильное серебро?
— Что ты думаешь о Максе Квейне? — спросил я. Несмотря на то что она была моей сестрой, я пристально следил за ее реакцией.
Но никакой реакции не последовало.
— А что я должна о нем думать?
— Разве ты не знаешь об этом? Из газет. Из телевизионного выпуска новостей.
— Харви!
— Что?