— Я два года не читаю газет. А телевизор не смотрела шесть месяцев. Если не считать передач для малышей.
— Ты не была знакома с Максом?
— Я не была знакома с Максом, если ты имеешь в виду Квейна, но я знаю, что вчера мне звонил мужчина, назвавшийся Максом Квейном, и спрашивал тебя. Он сказал, что у него важное дело, мне показалось, что он очень нервничает, и я дала ему телефон Ловкача. Он застал тебя там?
— Да.
— И какое отношение имеет все это к маминому серебру?
Я взял ложку, повертел ее в руках.
— Вчера я увидел ее на столе в квартире Квейна после того, как нашел его самого с перерезанным горлом.
— Господи!
— Так вы не были знакомы?
— Я уже сказала, что нет.
Я встал, подошел к плите, налил еще кофе.
— Где у тебя сахар?
— В сахарнице.
Я нашел сахарницу, насыпал в чашку ложку сахара, размешал.
— Салли все еще живет здесь, не так ли?
— Салли — член семьи, — ответила Одри. — Ее комнаты на третьем этаже. Там есть отдельный вход.
— Но дома ее нет?
— Нет.
— Почему?
Моя сестра вздохнула:
— Салли и Квейн, так?
— Похоже, что да.
— Ей позвонили в восемь вечера. Она очень расстроилась и сказала, что должна уйти. Я не стала спрашивать, куда и зачем.
— Вы с ней все так же близки?
Одри кивнула.
— Я думаю, она спасла мне жизнь после смерти Джека.
Джек Данлэп, муж Одри, был одним из тех финансовых гениев, которые иногда рождаются в Техасе. К тридцати годам он стал миллионером. К тридцати пяти, когда он женился на Одри, число принадлежащих ему миллионов значительно возросло, он был владельцем профессиональной футбольной команды, имел значительное влияние в демократической партии, состоял в совете директоров дюжины крупнейших корпораций и души не чаял в спорте и охоте. В 1972 году, охотясь на куропаток в Северной Дакоте, он перелезал через изгородь из колючей проволоки, его дробовик выстрелил, и Джека Данлэпа не стало. Мне кажется, что мой племянник очень похож на него. А моя племянница — вылитая мать, и в этом ей повезло, потому что внешне Джек был, мягко говоря, некрасив.
— Сколько она живет у тебя?
— Шесть лет, с рождения Нельсона. Я наняла ее как личного секретаря, потому что Джек настаивал, что без него мне не обойтись. Когда я спросила, что должен делать личный секретарь, он сказал, что не знает, но читал про них в книгах. И я наняла Салли, она только что закончила с отличием университет. Для девочки, родившейся в этом городе между Девятой улицей и У-стрит, это считалось большим успехом.
— Это точно, — согласился я.
Одри помолчала, о чем-то задумавшись.
— Четыре недели назад, — наконец сказала она. — Это началось четыре недели назад.