— А разве это необходимо?
— Конечно, нет.
Она прищурилась и оглядела меня.
— Ты слегка постарел, Харви, но в общем все такой же, за исключением усов. Я нахожу, что они очень милы.
— Благодарю.
— Они не колются в постели?
— Моя жена не жалуется.
— Так ты женился?
— Совершенно верно.
— Ты знаешь, сколько раз я выходила замуж?
— Мне помнится, два.
— Теперь уже пять и собираюсь в шестой.
Я улыбнулся.
— А помнишь, как ты прилетел из Вашингтона, чтобы обворожить меня, поссорить с Фредди и Арчем Миксом и склонить на сторону Хандермарка?
— Конечно.
— Это было в шестьдесят четвертом, так?
— Так.
— Кажется, мы не спали всю ночь.
— Это точно.
— А утром позвонили Мурфину в Вашингтон и вытащили его из постели.
— Моей жене это очень понравилось, — хмыкнул Мурфин. — Чрезвычайно.
— А в Вашингтоне, — она повернулась к Мурфину, — ты следил за тем, чтобы я не соскочила с повозки.
— Мне просто повезло, — улыбнулся Мурфин.
— И я не соскочила, — продолжала Хейзи. — Я сказала, что буду голосовать за Хандермарка, и голосовала за него, потому что я всегда выполняю свои обещания. Я никогда не отказываюсь от данного слова. Никогда.
— Ты молодчина, Хейзи, — сказал Мурфин.
— Вы снова с профсоюзом? — спросила Хейзи и покачнулась.
— Не совсем.
— Они говорят о забастовке. Бастовать глупо.
— Полностью с тобой согласен, — кивнул Мурфин.
— Я работаю двадцать три года, и мы ни разу не бастовали. Но сейчас все только об этом и говорят.
— Может, забастовки не будет? — предположил я.
— Ну, мне она не нужна. Вот поразвлечься я с удовольствием, — она подмигнула мне, потом Мурфину. — Как насчет того, чтобы закатиться куда-нибудь после собрания?
— Мы должны успеть на самолет, — ответил я.
— Жаль. Но если вы передумаете, дайте мне знать. У меня есть одна подруга — чистый огонь.
— Мы дадим тебе знать, Хейзи, — улыбнулся Мурфин.
— Ну, ладно, пойду-ка я сяду.
— Мы рады, что встретились с тобой, Хейзи, — сказал я.
— Да? — в ее голосе слышалось удивление. — Неужели рады?
Фредди Кунцу нравилось выступать, вероятно, поэтому он и мог увлечь слушателей. Вот и теперь сорок или сорок пять членов профсоюза государственных работников ловили каждое его слово. И Фредди красочно расписывал, к каким тяжелым последствиям может привести намечающаяся забастовка.
— Послушайте, что я вам скажу, — загремел Фредди. — Я не против забастовки государственных работников. Я стоял в пикетах не меньше любого из присутствующих здесь. Мне разбили голову, но я не жалею об этом, потому что наша борьба позволила организовать профсоюз. Но забастовка, о которой сейчас говорят, не послужит укреплению позиций профсоюза, наоборот, уничтожит его.