Крах операции «Эдельвейс» (Тюленев) - страница 62
Постановили: товарища Алтунина кандидатом в члены ВКП(б), как доказавшего в бою преданность партии, принять.
Председатель Михеев. Секретарь Куприянов».
История этого партийного документа такова.
На северо-западной окраине Орджоникидзе, там, где пересекаются две важные шоссейные дороги, 2 ноября 1942 года разгорелся жестокий бой. Окрестности огласились гулом моторов, лязгом танковых гусениц. «Юнкерсы» бомбили передовую линию советских войск, берег Терека, откуда с воем летели реактивные снаряды «катюш». Гизельская равнина озарялась разрывами бомб, отсветами орудийной пальбы, пламенем горящей земли, подожженной термитными снарядами, но тупорылые немецкие «ягуары» продолжали двигаться вперед.
В одном из дзотов находились четыре красноармейца: коммунисты — рабочий из Донбасса Георгий Михеев, колхозный бригадир из Горьковской области Павел Куприянов, комсомолец тракторист с Украины Иван Величко и беспартийный ставропольский колхозник Федор Алтунин. В течение шести часов с короткими перерывами они вели огонь, отбивая атаки наседавших фашистов. Вечером был получен приказ: временно отступить.
>9 мая, 1971 год. Первый секретарь Кировского райкома партии К. Д. Хосонов сердечно приветствует Эльхоту Морскую.
Через пять дней, когда советские войска вновь овладели безымянной высотой, на которой находился этот дзот, из-под бетонного колпака, шатаясь, вышли трое солдат: бледные, обгоревшие, прокопченные пороховой гарью. Четвертый был смертельно ранен.
В тот день коммунист Георгий Михеев передал в политотдел 3-го батальона помятую, обгоревшую четвертушку бумаги — «Протокол общего партийного собрания заставы № 12» и поведал о неравном бое, который им пришлось вести с гитлеровцами в огненном кольце.
— Когда дали приказ отходить, связной штаба не успел сообщить нам об этом, — рассказывал Георгий Михеев. — Вот так мы и остались в дзоте вчетвером: сержант Алтунин, рядовые Куприянов, Величко и я.
Местность перед дзотом равнинная, заболоченная, а вдалеке — две глубокие балки. С одной стороны, хорошо это — для их танков препятствие. С другой — плохо: в балках незаметно для нас могла накапливаться вражеская пехота.
Так оно и вышло. Вокруг нашего колпака земля буквально дыбилась от минометных взрывов. А потом через болото полезла пехота. Дотемна мы не отходили от амбразур. Лишь ночью несколько часов вздремнули по очереди.
Тяжело нам пришлось в то время! Но самым трудным был третий день. Колпак наш был в сплошном огневом кольце. Били отовсюду: спереди, сзади и с боков. Мы оказались в тылу у немцев.