Сдаться?!
Не бывало такого позора в роду Гиреев!!!
Иван отразил его удар, сам напал, в желтых глазах горели опасные огни, лишая силы и удачи Селямет-Гирея. Страх сковывал калгу, вползал змеей в душу, и закончилось все вполне предсказуемо. Росчерком широкой казацкой сабли, перерубившей шею татарина — и с ней весь окружающий мир. Иван вытер саблю об одежду поверженного врага, усмехнулся…
Не бывать тебе больше в Крыму хозяином!
Не бывать!
И принялся спускаться с холма, чтобы принять участие в еще не закончившейся битве.
Этим же вечером русские вошли в Бакчэ-Сарай, который отныне будет именоваться Бахчисараем. Они отдохнут здесь пару дней, а потом отправят отряд в Султан-Сарай. Надо же зачищать Крым до конца! Обязательно надо!
Впрочем, сильно им стараться не придется. Татары, испуганные настолько, что некоторых можно было бы найти просто по запаху, бежали прочь, не разбирая дорог. Им было страшно…
Те, кто любит ходить пакостить в чужие земли, не бывают готовы к войне на своей земле. Но она приходит.
Неожиданно и неотвратимо.
Судьба всегда требует расплаты. Не с родителей — так с детей, с внуков… и часто забирает проценты.
Селямет-Гирею памятник не ставили. Единственное, что сделал для него Алексей Алексеевич, — это приказал похоронить в отдельной могиле. Хватит с него и того, что над телом издеваться не будут, как они над телами православных. На стене не вывесят, в ров не выбросят, из черепа чашу не сделают. А могли бы, еще как могли…
Эх, скорее бы тут все закончилось…
Хоть и красив Бахчисарай, хоть и приятно побеждать, а все ж домой хочется…
* * *
В Москве пока еще продолжалось следствие — и казни.
Хованский, сломавшись, потащил за собой многих и многих. Софья только за голову хваталась: сколь же прогнило все при батюшке! Друзей он сердечных подбирал! Молился по четыре раза в день! Посты держал!
Да твою же ж перетак!!!
Ты сначала в государстве все наладь, а потом хоть умолись!
Нет, было и кое-что умное. Например, он комплектовал полки нового образца. Софья твердо решила последовать его примеру. Стрелецкие полки поделили на две части. Провинившиеся — расформировывали. И компоновали из них нечто новое.
Устав Софья помнила плохо, но был уже принят устав, написанный ее отцом. Почистить, подредактировать — и радоваться. Вот Косагову, кстати, эти мужские игрушки и поручить. Умный товарищ… Ну и самой проверять.
А то иногда такие перлы встречаются! Чего стоит только фраза, над которой издевался ее знакомый майор.
Кто знамю присягнул единожды, у оного и до смерти стоять должен!
Сказано-то верно. Но коряво настолько, что в среде военных шли постоянные издевки с сексуальным подтекстом.