— Нет. Но это послужило поводом…
Слово за слово, Василий рассказывал, как к нему пришел человек. И предложил… да, вот именно то самое.
Голицын вроде как должен быть на Софью обижен, но притом от него вреда не ждут…
— Как интересно. И?..
— К тому ж для женщин я…
— Как сыр для крысы. И то мне известно, — Софья сопроводила свои слова усмешкой, от которой опытный ловелас вздрогнул всем телом.
Ему предложили соблазнить царевну Софью. Или хотя бы всячески демонстрировать. Свою любовь и преданность. А потом…
Да, потом именно то самое.
Софья повертела в пальцах нож для бумаги:
— Как мило. Либо я опозорена и неизвестные получают рычаг давления, либо я слушаюсь любовника… я так понимаю, что ты ведь, когда хотел меня соблазнить, похваливался своей удалью?
Василий пристально смотрел на царевну. В женщинах — что есть, то есть, он разбирался отлично, а потому…
— Так ведь удаль молодцу не в укор, государыня?
По губам женщины скользнула улыбка. Мол, принято, ты не враг, но и не зарывайся.
— Так тебя и не укоряют. Ладно же… Пойдешь к этим добрым людям и скажешь им, что…
Софья начинала свою игру. Голицыну она верила, хотя, конечно проверить придется. Но лгать ему сейчас невыгодно и не нужно, поддерживая Софью, он больше получит.
А вот у его покупателей земля под ногами горит, их агентуру она крепенько проредила, а те, что остались, ни влияния, ни даже права голоса не имеют.
Пусть покупают любовника в мешке. Она же посмотрит, что им продать в довесок.
Но хорош, гад! Она могла понять ту царевну Софью, которая влюбилась в мужчину без памяти, могла… Чего одна улыбка стоит — этакий синеглазый очаровашка, пахнущий духами, надо полагать, с приличными способностями по мужской части, а улыбка нежная и почти беспомощная. Сочетание материнского инстинкта и инстинкта размножения укладывает женщин не хуже пулеметной очереди. Инструктаж продлился недолго. Но уходил Василий вполне окрыленным. Любовь?
Помилуйте! Этим благоволение такой женщины, как Софья, не заслужить. А вот правильный подход к делу…
* * *
Иван Сирко смотрел на море.
Азовское море. Родное.
Да неужто его мечта при жизни осуществится?!
Ничего так не хотел казак, как видеть Сечь спокойной и счастливой. Чтобы не страдала она от постоянных набегов, не уводили в полон людей, не жгли села — и вот! Выжжен самый страшный гадюшник! Крым методично и спокойно зачищается от татар.
Ему же предстоит совместно с поляками повторить это на другой стороне Керченского пролива. Взять Тамань, пройти огнем и мечом по берегу — благо кораблей им с лихвой достанет для переправы. И при этом стараться, чтобы турки оставались более-менее целы. Ежели кто под саблю подвернется — разговор другой. Но ведь им еще придется с Сулейманом разговаривать, и лучше бы иметь предмет для торга.