— Нет, дяденька. Но лягушек мы ловили, и комнату потом мы отмывали…
— А надо б выдрать!
— Так царевич хуже придумал. Сказал, что ежели мы так лягушек любим, то он от нас работу ждет. Где в природе сия тварь живет, что ест, как размножается, почему квакает… кажный день вместо игр на пруд бегали и наблюдали. Чуть сами не заквакали…
Сенька скорчил жалобную рожицу. Мужчины хохотнули.
— Да, нас за такие проказы бы по-простому, хворостиной. А тут мудрит царевич, — усмехнулся один из казаков.
— На то и царевич, чтоб мудрить, — отозвался солдат. Но мирно, без малейшей подковырки. Сенька облегченно выдохнул. Да, чтобы в одну упряжку свести ужа, ежа и бабочку, надобно много сил и терпения. Не перегрызлись бы — и то ладно.
— Стой!
Бердыши скрестились пред носом невысокого седобородого человечка в черной рясе.
— Полоцкий, — шепнул Пашка.
Сенька поверил. Сам-то он больше к воинским делам склонялся, а вот Пашка хотел для себя стезю подьячего выбрать, так что всех и обо всех, кто при царе, знал.
Симеон остановился.
— Пропустите, мне в город надобно.
— Царевна приказала никого не выпускать.
— Так я вернусь вскорости.
— Царевна приказала, — с каменным лицом повторил стражник.
Он бы и пропустил, будь один, но еще почти десяток свидетелей? Не-ет… таких неприятностей никому было не надобно. Так и в допросных подвалах окажешься, за царевной не заржавеет. Уже весь Кремль знал, что Хованского она приказала пытать нещадно.
Симеон еще покрутился, да и ушел. Пашка толкнул приятеля:
— Я к царевне, а ты здесь будь. Понял?
И умчался. Сенька кивнул. Чего ж тут не понять? Ежели кому так выбраться надобно, так ведь не зря? О таком царевне всяко сказать стоит!
* * *
Известие о Симеоне Полоцком царевна приняла без особой радости. Пашку допустили к ней сразу же, царевна выслушала — и задумчиво покусала кончик пера.
— Спасибо, Павел. Я запомню. Я теперь отправляйся обратно на пост. Дмитрий!
В комнату заглянул еще один из выпускников царевичевой школы, только старший — лет уже двадцати пяти от роду.
— Звали, государыня?
— Приказываю Симеона Полоцкого схватить и доставить ко мне. Вежливо.
Софья пока сидела в кабинете своего отца. Сидела, разбирала пергаменты, удивлялась количеству кляуз и прошений, но сортировала упрямо. И в том ей помогали двое ребят — Пашкиных ровесников. Это ж прочитать надобно, отложить в нужную кучку, пометить, кто и от кого или на кого, ежели донос…
Полоцкий…
Софья сдвинула брови. Неужто без этой гадины не обошлось? Хованский покамест молчал — из злости и ненависти. Палачи клялись и божились, что за пару дней его сломают, но сколько его сообщников скрыться успеет?