— Сонюшки тут нет!
Толпа — и откуда только их натягивает на место происшествия? — зашумела, бояре переговаривались — мол, царевна-то по ночам где-то шляется, не блудит ли с кем? А с кем? Кто счастливец?
Причитали какие-то девки, злобно ругались тати, одним словом — все были при деле.
— Что тут происходит?
Софья не орала, нет. Но искусство говорить она освоила в полной мере. И говорила так, что ее слышали за версту. Бояре мигом замолкли и расступились, сверля царевну взглядами.
Но — нет.
Ни беспорядка в одежде, ничего… разве что пара пятен от чернил. Но это-то понятно, ежели ты пишешь что, а во дворце раненой выпью заорут! Тут не то что чернильницу — ведро опрокинешь.
Первым, как ни странно, прокашлялся Василий Голицын:
— Государыня, тут тати ночные хотели…
— На меня покуситься?
Софья насмешливо разглядывала всю картину.
— Так, татей мне не портить, оставьте палачу! И кто у нас тут? Ба, Долгоруков, радость-то какая. Так… Демьян! — Имя десятника Софья отлично помнила. — Давай, живой ногой к своим — и чтобы сегодня же все Долгоруковы в Разбойном приказе сидели. Вообще все. Жены, дети, девки дворовые… понял?
Демьян поклонился — и исчез с царских глаз. Принялись рассасываться и бояре, замешкался один Голицын, но после насмешливого взгляда Софьи стушевался — и бочком, бочком исчез в коридорах.
— М-да, не поспала ночь — и пес с ней. — Софья задумчиво откинула назад косу. — Тащим этих умников в пыточную, сейчас разбираться будем. Кто, за что… — и совсем тихо, — кому я еще куда не угодила…
* * *
На разборки ушла вся ночь. А утром, шатающаяся от усталости Софья, пропустив молитву, заявилась к царской трапезе. Царица, царевны и даже царевич Владимир встретили ее одинаковым выражением напряженного внимания. Софья сделала ребенку козу и устало уселась на свое место.
— Завтракать будем?
— Соня!
Тетка Татьяна сверкнула глазами. Племянница послала ей невинную улыбку.
— Без завтрака — не расскажу.
Пришлось всем ждать, пока девушка не наполнит тарелку и не проглотит хотя бы пару ложек. А уж потом…
— Что я могу рассказать. — Софья смотрела устало, под глазами залегли синие тени. — Имена сейчас перечислять не буду, но государь был убит.
— Как?!
В едином порыве ахнул весь стол. Да и слуги навострили уши.
— Вот так. Его отравил Михайла Долгоруков. Собственно, там почти все семейство в заговоре. Долгоруковы, Хованские, еще кое-кто по мелочи… Отца отравить, Алексея убить, на трон сел бы Хованский. А дальше… смуту все помнят?
И помнили, и не радовались.
— Это еще не вся интрига. Стоят за ними иезуиты.
— Как?!