Я быстро обшарила его карманы, схватила пульт и отдала его Саше. Он повертел его и нажал кнопку. Дверь открылась.
— Вот что значит — мужчина, — вздохнула Надежда, — их техника слушается.
В коридоре раздавалось ровное гудение и плафоны светили вполнакала.
— Не нравится мне это, — прошептала Надежда, — как бы не начал этот объект самоликвидироваться. Сматываться надо как можно быстрее!
Она пробежалась по лаборатории, подняла с пола горшок с кактусом, который абсолютно не пострадал, очевидно, Гусев уронил свое любимое чадо осторожно.
— Зачем он вам? — изумилась я.
— В общество кактусоводов отнесу, — застеснялась Надежда. — Потапычу подарю.
Должна же я его отблагодарить!
Мы побежали по коридору, причем Саша отставал, потому что у него сильно текла кровь, и он слабел на глазах. Позади нас послышались посторонний шум и скрежет.
Я подхватила Сашу под здоровую руку, так дело пошло быстрее. К счастью, лифт мне удалось запустить нажатием очередной кнопки на пульте. Мы пробрались тем же путем, что и пришли, выскочили на пустынную улицу и увидели направлявшуюся прямо в нашу сторону машину «скорой помощи».
— Это же надо, как повезло! — крикнула я.
— Ну-ну, — хмыкнула Надежда.
Машина остановилась, оттуда выскочил врач, сказал, что у них в машине больной, но что если срочно, то они прихватят нашего тоже, но только одного, потому что места нет. Увидев кровь, он понял, что срочно, и больше вопросов не задавал.
«Скорая» уехала, а мы с Надеждой прошли до пересечения Шкиперского с Наличной улицей и поймали там частника.
Как мы доехали домой, я не помню. Но когда поднимались по лестнице, из квартиры Тамары Васильевны выскочил Лешка и повис у меня на шее. Вот тут я заревела в голос. Надежда затащила меня к нам на пятый этаж буквально волоком. Я все плакала и ощупывала Лешку.
— Маленький мой, что они тебе сделали?
— Что ты, мама, это бабушке стало плохо, но ей уже лучше, я сам звонил дедушке и все узнал.
— Кто его привез? — обратилась я к Тамаре Васильевне.
— Мужчина, такой немолодой, но бодрый, вежливый очень, приличного вида. Извините, говорит, побудьте пока с мальчиком, Маша скоро придет.
— А как он выглядел?
— Я же говорю: очень прилично, одет хорошо, а глаза такие…
— Разные! — хором сказали мы с Надеждой.
— Верно: то смотришь — зеленые, а то вдруг — голубые.
Я хотела было расспросить Лешку подробнее, но Надежда махнула рукой — зачем? Ребенок со мной, все в порядке, даже свекровь, наверное, уже дома. Тут на меня напало беспокойство за Сашу.
— Как же так, мы уехали и даже не знаем, куда его повезли, — сокрушалась я.