– Рия, не надо так. Я понимаю, ты злишься, и знаю, что чувствуешь, когда тебя предает тот, кто должен был бы о тебе заботиться и…
– Знаешь? Она мне соврала. Об отце. У которого украла.
Если бы она смогла заплакать, Натан и то меньше за нее опасался. Но, похоже, ее потрясение слишком сильно, и простыми слезами тут дело не ограничится.
– Все, во что я верила, оказалось ложью. Я думала, что он меня не любил и бросил. И никогда ей этого не прощу. Она украла у меня детство и превратила в замороженную трусиху, что боится собственной тени. Никто и никогда не думал о моем счастье. Ни мать, ни отец. Потому что если бы он действительно обо мне заботился, то, зная ее состояние, ни за что не стал бы угрожать меня забрать.
И как он только додумался привести в движение эту лавину?
Он же не хотел причинять ей боли. Не хотел, чтобы она чувствовала себя одинокой и несчастной.
– Ш-ш-ш, Рия, хватит, успокойся. Посмотри на меня, бабочка.
И когда она наконец подняла на него полные отчаяния глаза, ему стало по-настоящему страшно.
– Рия, поверь мне, все будет хорошо, позволь отвезти тебя в поместье и…
– Пожалуйста, не прогоняй меня. Завтра я снова буду сильной. И, может, даже прощу ее. Но сегодня я хочу быть эгоисткой. Сегодня я хочу думать только о себе самой.
Ну и что на это ответить?
Она всего лишь хотела, чтобы Роберт снова начал улыбаться. А он… он смог причинить ей лишь боль.
Потому что захотел того, чего у него никогда не будет.
Обвив руками шею Натана, Рия прижалась к нему еще крепче, блаженствуя и наслаждаясь теплом его тела. На руках отнеся ее в спальню, Натан устроился в кресле, усаживая Рию себе на колени.
Как ей удалось прожить все эти годы и так и не познать радости единства с мужчиной, когда тебя носят на руках, словно главную драгоценность этого мира? Сколько же еще она всего упустила, закуклившись в своем крошечном мирке?
Пока ее сверстницы наслаждались первыми свиданиями и учились целоваться, она упорно готовилась к поступлению в университет, по мере сил помогая Роберту и разбираясь с материнскими проблемами.
Она сама сплела вокруг себя тугой кокон, но хватило одного лишь откровения из прошлого, чтобы все полностью переменилось. Но при этом-то на самом деле все осталось прежним! Это сама она изменилась.
Такое чувство, словно ее укололи булавкой, разбудив от непробудной серой дремы, в которой она существовала все эти годы. Глубоко вдохнув, Рия открыла глаза и сразу же поймала на себя взгляд Натана.
Легонько поглаживая ее по запястью, второй рукой он поймал ее за подбородок.