Все это едва ли способствовало продуктивным рабочим отношениям, особенно теперь, когда они проводили вместе так много времени и даже спали в одной комнате. Почти рядом. О чем он только думал, когда в голову пришла эта гениальная идея? Ему казалось, что ребенок будет отнимать все время.
Тяжело вздохнув, Зак выключил телевизор и, вскочив с кресла, снова принялся ходить по комнате. Если Люси будет спать и дальше, придется куда-нибудь пойти проветриться в надежде, что холодный зимний воздух остудит нелепые похотливые мысли.
– Вы уверены, что нам не надо ее будить? – настойчиво спросил он, сделав очередной круг по комнате.
Хлоя подошла к кроватке. V-образный вырез свитера открывал нежную светлую кожу шеи, намекая на совершенную линию ключицы.
– Я точно не знаю. Большая часть информации, которую я прочитала, относится к детям, которых кормят грудью.
Он предпочел бы, чтобы она не упоминала о груди. Слишком уж остро сознавал, как нежно покачивается под тонким трикотажем ее собственная грудь, когда она двигается.
Стоя у детской кроватки рядом с Хлоей, он изо всех сил старался сосредоточить внимание на маленькой девочке. Люси лежала на боку, и теперь они видели ее профиль: выступ крошечных бровей, маленький курносый носик и немного надутые розовые губки.
Она была такой неподвижной. Такой спокойной. Такой крошечной.
Внезапно по всему телу Зака пробежала тревожная дрожь.
– Она ведь еще дышит?
Он увидел, как тот же испуг отразился в карих глазах Хлои.
– Конечно. Ну… мне… мне так кажется.
Страх перерос в панику.
– Может, надо проверить?
– Давайте.
Из-под одеяльца торчала одна ручка Люси, и Зак с замиранием сердца дотронулся до нее пальцем.
– Она какая-то немного холодная.
– Неужели? – В голосе Хлои тоже звучали панические нотки. Она слегка ткнула ребенка двумя пальцами.
Люси пискнула и недовольно сморщила носик.
– Ну, слава богу, – выдохнул Зак и на радостях чуть не бросился обнимать Хлою.
Потом они вместе засмеялись, качая головой по поводу собственной глупости, а когда их смеющиеся взгляды встретились, сердце Зака забилось совершенно по иной причине.
Его охватил внезапный приступ благодарности к этой женщине. За последние дни он пережил несколько самых мрачных моментов в своей жизни, и присутствие Хлои стало той негасимой лампадой, путеводной звездой, в которой он так нуждался. На самом деле он подозревал, что испытывает к ней нечто большее, чем просто благодарность.
Наверное, Хлоя тоже это почувствовала. В глазах мелькнуло смущение, и она торопливо отвела взгляд.
– Эй, Зак, смотрите.
Из кроватки на них смотрели два ясных маленьких глаза.