– Как ты смеешь, несчастный, сидеть на алтаре Всевышнего? Трепещи – тебя может сразить молния.
Карлик спокойно поднял глаза на разгневанного пророка.
– Молния из такого ясного неба, добрейший Базилид?
Увидав лицо карлика, пророк отшатнулся и побледнел.
– Это ты, Габба?
Карлик скорчил насмешливую гримасу.
– Как видишь, почтеннейший из отцов, – ответил он спрыгивая на землю. – Это я, Габба, твой сын, которого ты так долго считал погибшим и так горько оплакивал. И почему ты так испугался? Уж не боишься ли ты и в самом деле, что старый Илья спустится на своей колеснице, чтобы наказать меня за дерзость? – Он лукаво подмигнул Базилиду. – Клянусь всеми богами, у которых ты уже состоял пророком, – продолжал Габба тем же тоном, – я не понимаю, чем тебя так взволновал мой неожиданный приход. Уж не похож ли я, сам того не зная, на покойного цезаря Клавдия? Правда, голова и ноги трясутся у меня, как и у него, когда он еще был жив, но, клянусь Вельзевулом и Асмодеем, язык мой не дрожит, как у него, и, кроме того не любит грибов с тех пор, как Клавдий из-за них попал в число богов[2].
Базилид смертельно побледнел и протянул вперед руки как бы для того, чтобы остановить поток страшных слов.
Но Габба продолжал:
– Не беспокойся, нежно любимый Базилид, заботливейший из всех отцов, – сказал он, хихикая, – я не думаю опустошать твою кладовую. И так у тебя мало чего осталось после смерти матушки Локусты, которая была тебе так полезна своим знанием целебных трав. Не думай также, что меня привлекла к тебе тоска по деревянному ящику [приспособление для искусственной, очень мучительной, остановки роста у детей, с целью сделать из них карликов; они были в цене, как шуты], ведь с тех пор, как мы расстались, – прибавил он, с горькой усмешкой приподнимаясь на кончиках пальцев, – я уже так вырос, что могу сам пробиться в жизни…
– Чего же тебе нужно от меня? – спросил наконец Базилид, успокаиваясь.
– Мне хотелось только осведомиться, как поживает мой дорогой батюшка, – сказал карлик с насмешкой. – И я хотел предостеречь его по старой дружбе. Ведь еще многие не забыли, что Базилид жил некогда в Риме и с помощью своей добродетельной супруги Локусты помог любящей Агриппине устроить Клавдию божественный пир. Что, если бы в Риме узнали, что тот Базилид и святой пророк горы Кармеля одно и то же лицо! Божественный Нерон обещал высокую награду тому, кто доставит ему удовольствие познакомиться с кудесником. Он даже удовольствовался бы видом одной только головы чародея. Какой завидный отец у карлика Габбы!
Базилид вздрогнул, рука его нащупывала кинжал, спрятанный в складках плаща.