– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Мы произнесли слишком много лжи.
В ответ на это он высоко поднял голову:
– Я, моя дорогая, никакой лжи не произносил!
Эти слова в его устах прозвучали очень резко, и на душе у него стало хорошо, но ему тем не менее пришлось выдержать вызванный ими взгляд Кейт.
– Спасибо тебе большое!
Выражение ее лица, однако, не заставило Деншера удержать слова, которые уже готовы были сорваться с его губ:
– Чтобы не подвергнуться риску произнести что-то, самую малость похожее на ложь, я уеду сегодня же.
– Тогда уезжай, – промолвила Кейт Крой.
Немного мгновений спустя, когда они снова пошли вперед бок о бок, он понял, что то, что теперь так огорчительно витало в воздухе вокруг него, было не гневом, не злостью, а холодным спокойствием, повеявшим от тона сказанных Кейт слов. Они шли все дальше бок о бок, и на минуту представилось, что их размолвка вдруг стала настоящим разрывом, словно причина его отъезда была решительно определена. Затем, совсем непоследовательно, еще более – неожиданно и, более того, безрассудно, поскольку теперь их легко было увидеть из галерей, Деншер просунул ладонь под руку Кейт с такой силой, что им обоим пришлось остановиться.
– Я произнесу любую ложь, любую, какую только потребует твой замысел, если ты придешь ко мне.
– Приду к тебе?
– Придешь ко мне.
– Как? Куда?
Кейт говорила тихо, однако что-то было в ее голосе, что – при всей его неуверенности – заставляло его поражаться тому, насколько она ему соразмерна.
– В снятую мной квартиру – комнаты там вполне приемлемые, и когда на днях я их снимал, я имел в виду тебя, как ты, вероятно, сама почувствовала. Мы можем это устроить: пара крупиц смелости – вот и все, что нам нужно. Людям в нашем положении всегда удается это устроить.
Кейт слушала, как бы ради получения информации, и в ее молчании он видел поддержку – поскольку проблема заключалась в том, что он продвигался шаг за шагом, а Кейт и не подумала укрыться от ответа, изобразив возмущение. Впрочем, Деншер и не ожидал от нее подобной вульгарности, но отсутствие у нее шока лишь добавило ему трепетного осознания, что существует более глубокая причина для предвкушения новых возможностей. Чтобы понять, какова Кейт, Деншеру нужно было лишь увидеть ее в этот момент, не способную нигде укрыться, стоящую там перед ним в ярком свете дня и потрясающе безжалостного смысла его слов. То, что она всего лишь слушала, заставило его понять самого себя так, как ему не удавалось никогда прежде. Идея за идею, замысел за замысел: его идея, таким образом, уже в зародыше оказалась прекрасна.