Крылья голубки (Джеймс) - страница 31

А шанс его ни мало ни много позволил Деншеру быстро занять место прямо напротив Кейт: проворство, с которым он осуществил этот захват, казалось, говорило ей о нетерпении, с которым он не мог совладать. Тем не менее в присутствии чужих людей, сидящих по обе стороны от них, его маневр мало способствовал разговору; впрочем, вероятно, это ограничение возымело для них такое значение, какого не могло бы иметь ничто другое. Если тот факт, что счастливый случай, снова сведший их вместе, мог найти столь яркое выражение без единого слова, они оба могли тотчас же почувствовать, что он свел их не напрасно. Необычайной стороной этой истории оказывается то, что они встретились вовсе не на том, на чем расстались, а продвинувшись значительно дальше, и к этим добавившимся связующим звеньям, между станциями «Хай-стрит» и «Ноттинг-Хилл-Гейт», добавилось еще одно, а между последней упомянутой и «Куинз-роуд» количество прибавившихся звеньев стало неизмеримым. На станции «Ноттинг-Хилл-Гейт» сошел сосед, сидевший по правую руку от Кейт, и Деншер немедленно перескочил на его место, только и тут они мало что выиграли, так как в следующий же момент какая-то дама перескочила на место Деншера. Он почти ничего не мог сказать, – по крайней мере, Кейт едва понимала, что он говорит: она была поглощена неодолимым ощущением, что один из пассажиров напротив, с моноклем в глазу, который он постоянно держал в одной и той же позиции, с самого начала выделил ее из всех остальных, весьма заметно и к тому же со странной аффектацией. Если подобная личность выделила ее из остальных, что же делает Деншер? – этот вопрос, надо сказать, получил вполне убедительный ответ, когда на ее остановке Деншер тут же вышел следом за ней из вагона. Вот это-то и стало настоящим началом – началом всего: тот, первый раз – время, проведенное на званом вечере, было лишь началом этого начала. Никогда прежде, за всю свою жизнь, не позволяла себе Кейт так увлечься – насколько вообще небольшие романтические приключения могли быть в ее характере: ведь раньше, по вульгарной мерке, таких возможностей всегда было хоть пруд пруди. Деншер прошел с ней до Ланкастер-Гейт, а потом Кейт пошла с ним обратно к станции Подземной железной дороги. (Ох ты, ну прямо как горничная, хихикающая с булочником, мысленно говорила она себе.)

Такое уподобление, как она ощущала это впоследствии, вполне соответствовало отношениям, которые точнее и лучше всего могут быть описаны через сравнение с горничной и булочником. Кейт могла говорить себе, что с того самого часа они постоянно «водят компанию»: формально говоря, это прекрасно выражало и размах, и пределы их связи. Деншер, естественно, тут же попросил разрешения посещать ее, и она, как юная особа, которая не так уж юна и не претендует на то, чтобы выглядеть оранжерейным бутоном, столь же благоразумно такое разрешение дала. Такова теперь – это ей сразу же стало ясно – должна быть ее единственно возможная позиция: она всего-навсего современная лондонская женщина, несомненно – человек нового времени, неизбежно уже столкнувшаяся с жизнью, благородно свободная. Кейт, разумеется, незамедлительно доверила свою тайну тетушке, то есть прошла через все установленные этикетом формы, попросив у нее разрешения принимать Деншера; впоследствии она вспоминала, что, хотя она изложила историю своего нового знакомства так скупо, как позволяли сами факты, миссис Лоудер поразила ее в тот момент своей необычайной мягкостью. Этот случай послужил ей четким напоминанием, что тетушка ее вовсе не так проста: именно тогда Кейт начала задавать самой себе вопрос: да что же такое, вульгарно выражаясь, «затевает» тетушка Мод?