— Меня зовут Эл Уилер, и я не имею никакого отношения к торговле. Мне надо просто поболтать с мистером Генри.
Она взглянула на крошечные часики:
— Мое имя Мэриан Нортон. Если самолет прилетел вовремя, он должен быть здесь минут через пятнадцать. Можете подождать у него в кабинете, если хотите.
— Спасибо. — Я кивнул на дверь, где была табличка с фамилией Генри. — Туда?
Она кивнула:
— Умница. Другой путь — только через окно.
Кабинет был побольше приемной, но столь же неопрятный. Те же картонные коробки громоздились вдоль стен, полуоткрытый выдвижной ящик железного шкафа прогнулся под тяжестью втиснутых туда папок. Вся мебель состояла из обшарпанного стола и шикарного директорского кресла. Оконные стекла были покрыты хорошим слоем пыли, но это не мешало лицезреть впечатляющую панораму городского морга. Я закурил, подумав, не лучше ли было скоротать время в приемной. Обратной стороной валялась фотография в рамке. Я по детской привычке уселся прямо на стол. Красивое лицо темноволосой женщины недовольно, словно осуждающе, смотрело на меня. Такое знакомое лицо. Помнится, в последний раз я видел его и рану на левом виске. Я все еще рассматривал фото, когда вошла секретарша и произнесла скороговоркой:
— Не везет вам, Эл Уилер. Мистер Генри только что позвонил из аэропорта. Он занят с каким-то важным клиентом, его не будет часов до пяти.
— Плоховато, — заметил я рассеянно. — А я вот восхитился его вкусом при выборе подружек.
Она бросила небрежный взгляд на фото:
— Это не подружка, это его сестра.
— Между ними есть сходство?
Она прыснула:
— Вы даже не понимаете, как это смешно! Мистер Генри по меньшей мере лет на десять старше, на шестьдесят фунтов тяжелее и быстро лысеет.
— Как ее зовут?
— Рона. — Она изучающе посмотрела на меня. — А почему она вас так интересует, Эл Уилер?
— Мне кажется, я как-то ее встретил с девушкой по имени Стефани Чэннинг.
— Неудивительно. Они с другими девушками делят одно жилье.
— На Пайн-стрит?
Она кивнула:
— Стефани и меня спрашивала, не хотела ли бы я тоже жить с ними из экономии. Но я бы с ума сошла. Они там все помешались на женских правах — такая скука и занудство. Да кого это теперь волнует? Я никогда не нуждалась в свободе. Мне нравится заниматься своим делом, а не превратиться в слушательницу школы озлобленных жизнью баб, которые сами яйца выеденного не стоят.
— Так Рона Генри подруга Стефани Чэннинг, — повторил я внезапно охрипшим голосом. — И живет она в том же чертовом доме!
Она широко раскрыла глаза:
— Ну да. Я же вам только что говорила. Что с вами, Эл Уилер?